Великие любовницы

Это правда святая! Дети начинают ненавидеть тех родителей, которые самым действенным методом воспитания ребенка считают ремень. Но бывают, конечно, исключения. Бывают такие вот феноменальные дети, которые обожают своих родителей за то, что они их бьют как Сидоровых коз. И нам о таком ребенке рассказала сама мадам Ментенон, тайная жена сына Анны Австрийской, Людовика XIV, который через двадцать один год на свет родится. Она отправилась на воды с внебрачным ребенком короля Людовика XIV и Монтеспан, калекой графом Мэйнским, по дороге останавливалась и королевскому отпрыску для общения крестьянских детишек подсовывала. И вот ребенок Мэйнский, поиграв с вшивым крестьянским отпрыском, пожелал, чтобы матушка Ментенон взяла его с собой на воды. Почему нет? У Ментенон уже в голове разные планы о том, какое она богоугодное дело сделает, если ребенка омоет, вши выведет, в нарядные одежды облачит, грамоте выучит, и этот херувимчик с ангельским личиком станет порядочным и приличным человеком. Мальчишка с вшами и ангельским личиком обрадовался страшно такой перспективе, но, когда в карету пришла пора садиться, вдруг погрустнел дальше некуда и глазки ангельские на добрую тетю поднял и такой вот вопрос задал: «Ах, добрая, прекрасная дама, как же я могу с вами ехать? А кого моя матушка лупить будет?» Когда задрали мальчику рубашонку, оказалось, что кожа его вся исполосована зажившими и еще не зажившими рубцами, мать каждый дань драла его так, что до мяса сдирала кожу. Ментенон, исполненная жалости к мальчику, который проявил такую необыкновенную любовь к своей матери, оставила его в той деревне и всю дорогу плакала, ибо знала, что тому уже не жить и скоро мать забьет ребенка до смерти.

Но вернемся к нашему рассказу. Отношение Марии Медичи к сыну было так жестоко, что он всякую охоту и к жизни и к ее радостям перестал чувствовать. Рос злым и мрачным. Никаких чувств, кроме презрения и безразличия, своей жене не оказывал, по-видимому, вообще проклиная женский пол, ненавидя всех его представительниц, который ассоциировался у него, начиная с матери, с ленивой, жадной, грязной и жестокой итальянкой.

Но не дремала Мария Медичи. Она обеспокоилась, конечно, положением альковных дел в спальне короля-сына и каждый вечер Анну Австрийскую к себе в кабинет для интимных разговоров вызывала. Значит, так: как нужно привечать супруга в спальне, молодая невестушка знает или нет? Как ей быть ласковой с супругом, знает или нет? Не знаешь — научим, не хочешь — заставим. И вот уже для обольщенья короля на маленьком столике в спальне Анны-Австрийской его любимые марципаны и мадера. Сама она в радостном и донельзя откровенном пеньюаре за вышивкой сидит, к шагам супруга прислушиваясь, не идет ли? Рядом роскошная постель по последней моде и слову техники оборудована. Воспользуемся ее описанием устами одного историка: «Спальня Анны — платяной шкаф, инкрустированный испанским орехом, арабское кресло, отделанное слоновой костью и жемчугом. Стены сверху донизу украшены гобеленами, а на другой из них редкостное флорентийское зеркало. На ложе алые бархатные занавеси»^[18].

Но ничто не в силах возбудить Людовика XIII. Придет, сядет в уголочке, марципаны пожует, мадерой запьет и молчит, как нанятый. Ему нечего своей супруге сказать, да и вообще у него нет настроения. Вечно угрюмый, вечно молчаливый, немного заика, он предпочитал беседам и ночам с супругой занятие охотой и музыкой, целые дни проводя или с ружьем в руках, или с лютней. А ко всему прочему еще и скупой до ужаса. Отправил восвояси почти всю Анны Австрийской службу во имя экономии двора и чтобы не очень-то она своей Испанией увлекалась, раз во Франции живешь, полюби все французское. Впоследствии Анна Австрийская так и сделала и очень хорошо интересам Франции служила, но сейчас ей без своих придворных дам скучно, некому испанские песни петь и танцы танцевать.