Великие морские сражения XVI–XIX веков. Некоторые принципы морской стратегии

Рассмотрим первый из них, который, несмотря на все выводы, сделанные нами из него для ограниченных войн, является доминирующим. Лаконичная максима, выражающая его суть, заключается в следующем: наша основная цель – главные силы противника. В современной военно-морской литературе максима используется в следующем виде: «Главная цель нашего боевого флота – обнаружить и уничтожить боевой флот противника». На первый взгляд, ничто не может выглядеть более здраво, но какие условия лежат в основе первой и второй идей?

Практическая ценность военной максимы основана на том факте, что в сухопутной войне всегда теоретически возможно нанести удар по армии противника, то есть если у вас есть силы и воля для преодоления препятствий и вы готовы идти на риск. Но на море все не так. В военных действиях на море существует влекущий за собой серьезные последствия факт, абсолютно неизвестный на земле. Речь идет о следующем: ваш противник может полностью убрать свой флот со сцены, то есть может увести его в укрепленный порт, где он окажется вне пределов вашей досягаемости, если только на помощь не придет армия. Здесь вам не принесет пользу ни боевой дух, ни превосходящие силы. В результате в войне на море утвердилась весьма неприятная дилемма. Если вы находитесь в большинстве, которое оправдывает быстрое наступление и побуждает вас разыскивать противника для решительных действий, есть все шансы, что вы обнаружите его в положении, где он для вас недоступен. И вот ваше наступление остановлено, и вы оказываетесь, по крайней мере теоретически, в очень слабой позиции.

Это было одно из самых ранних открытий в стратегии. Оно неизбежно последовало сразу после открытия того, что самый радикальный способ ведения военных действий – сосредоточение всех усилий на вооруженных силах противника. Широко распространенное мнение о том, что этот метод был изобретением Наполеона или Фридриха или был импортирован издалека – ошибочно. По крайней мере, британские военные историки уверены, что идея родилась во время гражданских войн с Кромвелем и армией нового образца. Она была яркой чертой, отличавшей британскую гражданскую войну от других войн современной истории. Ее успех был настолько ошеломительным – это отметили все иностранные наблюдатели, – что главнокомандующие, естественно, стали применять ее на море, лишь только началась первая война с Голландией. Можно оспаривать претензии солдат Кромвеля, утверждавших, что они изобрели для сухопутной войны то, что за границами Британии считалось наполеоновским методом, но, несомненно, заслуга применения этого метода на море принадлежит им. Все три голландских войны имели коммерческую цель, но после первой кампании основной идеей больше не было сделать вражескую торговлю главной целью. Это место было постоянно занято вражескими боевыми флотами, а при Монке и Руперте эти цели преследовались упорно и целенаправленно с чисто наполеоновской страстностью.

На более поздних этапах борьбы, когда англичане начали набирать силу и получили перевес, оказалось, что метод перестал работать. Попытки найти противника и навязать ему решительные действия снова и снова оказывались безуспешными, поскольку он уходил к своим берегам, где его или невозможно было достать, или решающий результат становился недостижимым. Противник занимал оборону, справиться с которой было слишком трудно, и в чисто оборонительном духе он время от времени предпринимал вылазки, чтобы, если появлялась возможность, нанести контрудар.

Вскоре стало ясно, что единственный способ справиться с такой позицией – принять меры, которые заставили бы противника выйти в море, и навязать ему действия, к которым мы стремились. Самой убедительной и действен ной мерой представлялась угроза торговле. В таком случае не было необходимости искать вражеский флот. Достаточно просто занять место на морском пути, по которому в его страну поступают жизненно важные грузы. В англоголландских войнах это была или Доггер-банка, или ряд других районов. Тем самым создавалась ситуация, урегулирование которой могло стоить противнику или торговли, или боевого флота, а в лучшем случае и того и другого. Таким образом, несмотря на тот бесспорный факт, что с ростом превосходства британцев на море их увлеченность идеей боевых решений стала сильнее, им пришлось заняться второстепенными операциями, имеющими невыраженный стратегический характер. Весьма забавный парадокс, но, судя по всему, он является одной из особенностей военных действий на море, которые позволяют убрать вооруженные силы со сцены.