Аналогии между условиями блокады, которые ввел Сент-Винсент, и условиями Семилетней войны становятся еще более важными, когда мы замечаем, что в то время, как Корнуоллис и Гарднер в своих водах вели закрытую блокаду с максимальной строгостью, Нельсон на Средиземноморье не использовал этот метод вообще. А ведь его главной заботой тоже было предотвращение вторжения. Его основной задачей, как ее видел и он, и его правительство, было не допустить десант из Южной Франции на территорию Неаполя или Леванта. Тогда почему он не использовал блокаду? Обычно считается, что он стремился навязать бой тулонской эскадре. Некоторые отрывки из писем Нельсона подтверждают это мнение, однако его диспозиции не оставляют сомнений в том, что желание вступить в бой было сугубо вторичным по отношению к оборонительной позиции, которая была ему поручена. Закрытая блокада была самым эффективным средством достижения этой цели, однако в рассматриваемом случае не было одного из условий, всегда сопровождающих успешную блокаду. Нельсон не имел достаточного превосходства сил, которое могло позволить ему вести блокаду по всем правилам военного искусства. Сложившиеся условия и силы, которые имелись в его распоряжении, не позволяли ему пойти на закрытую блокаду.
Мы имеем и подтверждение этой позиции, написанное рукой Нельсона в 1801 году. Это весомое доказательство, ведь в это время Нельсону была поручена защита Англии от вторжения. Располагая несколькими эскадрами крейсеров, он должен был предотвратить выход вражеских кораблей из нескольких портов – от Флашинга до Дьепа. Сам Нельсон командовал операциями из Даунса. С приходом зимы он посчитал нецелесообразным пытаться продолжать закрытую блокаду и написал в адмиралтейство следующее: «Я считаю, и выношу свое мнение на суд ваших лордств, что следует позаботиться о содержании наших эскадр в компактности и порядке… в районе Дангенесса. В хорошую погоду эскадры могут показываться в море, но не рисковать, не получать повреждения и не позволять выманить себя в Северное море. Так мы всегда можем быть уверенными, что располагаем эффективными силами, которые могут вступить в бой, если возникнет необходимость».
Конечно, пример не вполне типичный, потому что он касается вопроса прямого сопротивления вторжению, а не обеспечения господства на море. Его значение заключается в том, что он характеризует взгляды Нельсона на баланс рисков, то есть риск ослабления закрытой блокады против риска снижения эффективности кораблей, поддерживая ее слишком рьяно.
Учитывая, что таковы были взгляды Нельсона, неудивительно, что даже в 1804 году в Великобритании еще не сложилось общее мнение относительно сравнительных преимуществ открытой и закрытой блокады даже в случае угрозы вторжения. За год до Трафальгара Корнуоллис требовал от адмиралтейства дополнительных сил, чтобы поддерживать эффективную блокаду. Лорд Мелвилл, рядом с которым был Бархам, в ответ рекомендовал «политику смягчения строгости блокады, к которой прибегали ранее». Он возразил, что имеющихся в его распоряжении средств «недостаточно для поддержания необходимой военно-морской мощи, если ваши корабли будут разорваны на куски в вечном конфликте с погодой во время бурных зимних месяцев». Мелвилл жаждал решающих действий, чтобы ослабить невыносимое напряжение. «Позвольте мне напомнить, – далее писал он, – что случаи, когда нам удавалось заставить противника вступить в бой и привести наши флоты к победе, главным образом имели место быть, когда мы находились на удалении от блокирующих позиций». Как мы знаем, в конце концов Корнуоллис добился своего, и вердикт истории одобрил это решение за один только его моральный эффект. Подобные конфликты должны возникать всегда. «Война, – как утверждал Вульф, – это выбор трудностей», и выбор всегда склоняется к одной или другой стороне, в зависимости от обстоятельств, способствующих применению той или иной формы. Невозможно утверждать, что закрытая блокада лучше открытой или наоборот. Это всегда зависит от сопутствующих условий, и решение следует принимать относительно каждого конкретного случая.