Великие некроманты и обыкновенные чародеи

Тут Майлз понял, что настала пора ему с ворами поквитаться, взял свою дудку и барабанчик и заиграл веселую мелодию. Услышав его игру, воры (без всякого своего на то желания) пустились в пляс, да такие замысловатые коленца принялись выкидывать, что скоро утомились (мешки-то с деньгами они по-прежнему в руках держали). Но брату Бэкону этого показалось мало, и он велел Майлзу заставить их плясать, сколько сочтет нужным. Майлз вышел в поле, воры за ним, все так же буйно выплясывая на старинный манер. Провел он их через широкую канаву, полную воды, и опять они пошли за ним, да только не тем путем, какой он избрал (он-то пошел по мосту, а они из-за того, что не могли перестать плясать, на мосту не удержались и свалились в воду, но и там продолжали отплясывать). Завел он их в такое место, где лошади было по брюхо, а они за ним, перепачкались, как свиньи, которые в канаве целый день валяются. Иногда давал он им передохнуть, но лишь для того, чтобы потешиться над ними вдоволь. А они до того устали, что всякий раз, как он переставал играть, падали наземь и засыпали. Но он начинал снова, и опять воры подскакивали и следовали за ним. Так прошла почти целая ночь. Наконец Майлз сжалился, перестал играть и дал им отдых. Воры тотчас упали на землю и заснули, а он взял у них мешки с деньгами и, приготовившись идти восвояси, спел им на прощание песню на мотив «Не обижай меня, незнакомец»:

Вы, воры лихие, ребята шальные,
Сводни и сутенеры,
Трех бедных плутов оплачьте случай,
К огню пустите их споро.

В грязи лежат, как свиньи храпят,
Но вовсе им не тепло:
Так славно начавшись, грабеж не удался,
Разбойничкам не повезло.

Уж были денежки в руках, да утекли, увы и ах,
Чудная вышла штука:
Когда бы всяк, кто красть пришел, такой прием везде нашел,
Была б ворам наука.

Как только встанут поутру, придется им не по нутру
Нежданная потеря:
И станут думать да гадать, куда могли добро девать,
Глазам своим не веря.

Подружки ждут их с кошельком
На золотой подкладке,
Они же явятся ни с чем:
Придется им несладко.

Быть щедрою должна рука
Того, кто шлюху любит.
Но, промышляя грабежом,
Он жизнь свою загубит.

Вряд ли эта песня их чему научила, потому что они крепко спали, пока Майлз пел. Так он их и оставил, а они продолжали спать, хотя были с ног до головы мокрые. Майлз отдал хозяину его деньги и рассказал всю историю веселого путешествия. Хозяин посмеялся и пожелал, чтобы все воры и мошенники подвергались такому наказанию. Воры на следующее утро проснулись, обнаружили, что лежат на голой земле, мокрые с головы до ног и без денег, и решили, что это, должно быть, Божественное провидение наказало их за то, что они посмели ограбить монаха. Они тут же поклялись впредь никогда не поднимать руку ни на одного церковника.

О том, как Вандермаст, желая отомстить за позор, который заставил его претерпеть брат Бэкон, послал солдата убить его, но Бэкон не только смерти избежал, но и солдата из безбожника в доброго христианина превратил

Сидел однажды брат Бэкон в своем кабинете и изучал опасности, которые грозили ему в текущем месяце, как вдруг увидел, что на вторую неделю этого самого месяца, на часы между рассветом и закатом, падает великая опасность, угрожающая, если он не остережется, самой его жизни. Эта увиденная им опасность исходила от немецкого колдуна Вандермаста, который поклялся отомстить за свой позор. С этой целью нанял он валлонского солдата и заплатил ему сто крон, пятьдесят дал задатку, а еще пятьдесят пообещал заплатить после того, как дело будет сделано.

Брат Бэкон, чтобы избежать опасности, взял за правило держать в руке бронзовый шар во время чтения, а под руку с шаром ставил медный таз, так что, коли случалось ему, читая, заснуть, шар падал в таз и от грохота монах просыпался. И вот сидел он однажды таким манером в кабинете и заснул, а тут явился валлонский солдат, вытащил меч и хотел его убить, да шар выпал из руки монаха и разбудил его. Монах открыл глаза, увидел стоявшего перед ним с мечом наголо солдата и спрашивает:

— Кто ты такой? И откуда явился?

На что солдат, нисколько не смутившись, отвечал ему так:

— Я валлон, солдат и мерзавец. Сюда я пришел потому, что меня послали. А послали меня потому, что наняли. А наняли меня потому, что никто, кроме меня, на такое не осмелится. Но то, что надлежит мне сделать, не сделано. А надлежит мне убить тебя. Теперь ты знаешь, зачем я пришел.