Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

В то время Алексей Петрович служил «всего лишь» в чине подполковника и был послан в небольшой провинциальный городок провести одно служебное дознание. И вот как-то вечером сидел он за столом в комнате выделенного ему дома, обдумывая показания разных людей, с которыми столкнулся в ходе расследования. Внезапно прямо перед своим столом Ермолов увидел незнакомого человека, судя по одежде – местного небогатого горожанина. Алексей Петрович вздрогнул – видать, так глубоко задумался, что даже скрипа отворяемой двери не услышал. Хотел позвать ординарца, да словно язык к нёбу прирос. Хотел спросить у незнакомца, что тому нужно, да и как он вообще здесь оказался, но и тут какая-то сила остановила. Незнакомец же, нисколько не смущаясь, взглянул прямо в глаза Ермолову, улыбнулся и вдруг потребовал: «Возьми перо и бумагу. Пиши!»

Как завороженный, Ермолов потянулся за чистым листом, а пришедший, опять улыбнувшись, начал диктовать: «Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…»

Алексей Петрович хотел было возразить, что никакой он еще не генерал, а пока лишь скромный подполковник, но опять ничего не смог вымолвить и, словно загипнотизированный, исписал целый лист бумаги, на котором предстали основные события всей его последующей жизни. Здесь говорилось и о войне 1812 года, и о поездке ко двору персидского шаха в 1817 году, и о событиях на Кавказе, и об опале генерала при Николае I, и о весьма долгом периоде жизни в отставке вплоть до кончины в весьма почтенном возрасте. Закончив диктовать, таинственный человек удовлетворенно вздохнул и вдруг неожиданно исчез, словно его и не было. Ермолов же, очнувшись, кинулся к своему ординарцу, находившемуся в соседней комнате. Но тот поклялся, что никто не проходил в кабинет его высокоблагородия. Более того – и не выходил оттуда. Да и сама входная дверь дома давно была закрыта на замок.

Понимая, что история эта выглядит несколько странной, Ермолов долго никому о ней не рассказывал. И только в глубокой старости поведал о таинственном происшествии одному из своих близких знакомых. Знакомый этот отправлялся со спецпоручением в Европу и зашел попрощаться с Алексеем Петровичем в его московский дом на Пречистенке. Было это в конце 1859 года, и тогда Ермолову шел уже 83-й год. Друг тревожился, застанет ли он в живых старика, когда вернется. «Не бойся, – сказал Ермолов. – Езжай спокойно. Я не умру до твоего возвращения». Друг вздохнул: «Точно только Бог может знать, а нам, грешным, ничего не ведомо…» Генерал тяжело поднялся со своего массивного кресла и пробурчал: «А вот это как сказать…»

Ермолов подошел к письменному столу и извлек из него пожелтевший от времени лист бумаги: «Узнаешь, чей почерк?» Друг взглянул: «Твой!» – «Тогда смотри. – Ермолов раскрыл пожелтевшие листы. – Здесь записаны все важнейшие даты моей жизни. И записал все это я сам еще в молодости». И Алексей Петрович рассказал другу ту самую таинственную историю, случившуюся с ним много лет назад. Он даже показал своему собеседнику весь документ, закрыв лишь последнюю строку: «Этого тебе не надо читать. Здесь записаны год, месяц и день моей смерти».

Друг прочел все внимательно и изумился. В самом деле, в документе точно были изложены основные факты ермоловской биографии. Да и бумага по виду была довольно старая. Но быть может, старик решил пошутить и разыграть своего гостя? Тем более что последнюю строчку посмотреть не дал. Но уж как-то не похоже все это было на характер Ермолова, явно не склонного к подобным розыгрышам.

Сомнения развеялись окончательно, когда после смерти генерала в его архиве обнаружился тот самый документ с указанием абсолютно точной даты кончины – 11 апреля 1861 года. Надо сказать, что и встретил генерал свою смерть весьма примечательно. Он спокойно сидел за столом в своем любимом кресле, постукивая по старой привычке ногой об пол. То есть он спокойно ждал – уверенный в том, что произойдет.

Случай этот, ставший известным после смерти генерала, наделал много шума. Современники живо обсуждали его, гадая, кто же был незнакомцем, посвятившим Ермолова в тайну его собственной судьбы? Персонаж вещего сна? Вряд ли, ибо подобные сны если и предсказывают события, то не в таких количествах и не с такой точностью. Видение некоего духа в спиритуалистическом понимании? Сомнительно. Ведь генерал не узнал в таинственном госте никого, с кем был бы знаком.