Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Впоследствии сын генерала Ермолова в подробностях пересказал загадочную историю, приключившуюся в молодости с его отцом, известной исследовательнице оккультных явлений Елене Петровне Блаватской. Она живо заинтересовалась этим случаем и даже посвятила ему большую статью под выразительным названием «Астральный пророк». В статье этой в соответствии с постулатами оккультизма и эзотерической философии она утверждала, что случившееся было проявлением некоего высшего эго генерала Ермолова. Ведь если принять доктрину о том, что для индивидуального бессмертного эго человека в Вечности не существует ни прошлого, ни будущего, а только одно бесконечно длящееся настоящее, то окажется вполне естественным, что «вся жизнь личности, которую одушевляет эго, от рождения до смерти, должна быть столь же ясно видна высшему эго, как она невидима и скрыта от того ограниченного зрения, которое имеет его временная и смертная форма». По версии Блаватской, Ермолов, работая поздно вечером, внезапно впал в некое дремотное состояние. И личность его внезапно стала восприимчивой к присутствию своего высшего эго. Именно по его подсказке Ермолов и записал чисто механически все события открывшейся ему биографии.

Что же касается образа странного человека, одетого как небогатый горожанин, то он, по мнению Блаватской, относится к «тому классу хорошо известных явлений, которые знакомы нам как ассоциации идей и реминисценции в наших сновидениях». Иначе говоря – своеобразным отражением множества горожан, которых Ермолову перед этим пришлось опросить в ходе своего расследования.

Что ж, может быть, такое объяснение предвидения генерала Ермолова и справедливо. Кто знает? Поговаривают, что к нему же склонялся в старости и сам генерал, когда на вопрос одного из знакомых, прознавших об этой интригующей истории, ответил, что таинственным человеком был… он сам. Или все-таки, может, его астральный двойник?.. Но кто бы ни надиктовал Ермолову предсказание его жизни, он оказался прав.

Другим классическим примером судьбоносной диктовки может служить случай с великим прозаиком XIX века – легендарным Ги де Мопассаном. В 1885 году он начал писать рассказ «Орля», но работа застопорилась, и писатель много дней просидел, марая листы бумаги и тут же выбрасывая их. Нет, начало Мопассану вполне понравилось: Орля был неким духом, поселившимся у героя рассказа и пакостившим по мелочам, как всякий полтергейст. Однако продолжение рассказа никак не вытанцовывалось. И однажды Мопассан в ярости переломил перо и опрокинул чернильницу.

Ги де Мопассан

И тут дверь отворилась, и на пороге возникла некая фигура, которую писатель никак не мог рассмотреть, хотя вошедший подошел к столу писателя, а потом и уселся на стул напротив. «Кто вы и что хотите?» – воскликнул изумленный Мопассан. Незнакомец помедлил с ответом, оценивающе глядя на литератора, и наконец промолвил: «Пиши!»

И прежде чем Мопассан сумел испугаться, его рука сама схватила новое перо, чистый лист бумаги и… начала записывать то, что диктовал вошедший. Это был рассказ, который никак не получался. Это были слова, которые старательно искал писатель, но не смог найти – хотя это была лексика и стиль самого Мопассана! Гость вдохновенно продолжал диктовать, литератор усердно записывать, пока рука его не затекла от напряжения, и перо выпало на стол. Но к тому времени и рассказ уже подошел к концу.

Как незнакомец вышел из комнаты, Мопассан не смог понять. Просто был – и нет. Но скоро Мопассан понял, что, записывая текст, каким-то странным образом он еще и сумел мысленно пообщаться с гостем. И не раз потом писатель понимал, что то или иное событие для него уже не в новинку – о нем предупредил его странный посетитель.

О своем незнакомце провидце Мопассан рассказал друзьям, проконсультировался со спиритами, желая понять, кто приходил в его дом. Но ответа не получил. А через некоторое время Мопассан вдруг понял: неведомым гостем был он сам в виде собственного двойника.

Времена года и времена века

Часто мы сетуем: где-то нас сглазили, кто-то нам напророчил… Однако, чтобы напророчить, нужно, чтобы мы сами искренне доверяли тому, кто вещает нам, когда мы слушаем со всем вниманием. И кто это может быть? Кому мы безоговорочно доверяем, к кому прислушаемся в первую очередь? Да к самому себе!

Разве не говорят нам постоянно сведущие люди: не держите в голове мрачных мыслей, не пророчьте себе? Увы, держим и пророчествуем, настраиваем сами себя на дурной лад. Уж сколько таких примеров знает история. Как сказал – так и вышло, что подумал – то и случилось. Или, может, в жизни каждого наступают такие моменты, когда он сам себе становится провидцем?