Великие путешествия античного мира

На границе Колхиды и Иберии Страбон помещает крепость Идеессу, названную так, вероятно, спутниками Помпея, а ранее именовавшуюся «Фриксовым городом» (XI, 2, 18), — пункт, связанный с именем Фрикса, скорее всего, какими-либо культовыми ассоциациями. Подтверждением этому предположению может служить еще и свидетельство Тацита об оракуле и святилище Фрикса в земле иберов и алба-нов, где запрещалось приносить в жертву баранов. Вероятно, этот же самый пункт имеет в виду Страбон, пользуясь более древним источником и сообщая о выстроенном Фриксом в стране мосхов святилище Левкотеи, где также запрещалось приносить в жертву баранов. Наконец, может быть, этот же самый пункт упоминает и Плутарх, именующий его Бриксаба и помещающий его на Танаисе, в порядке отождествления последнего с Фасисом. Весьма вероятно, что сходство наименования этого пункта с именем Фрикса сыграло немалую роль в привлечении к нему соответствующих легенд.

В качестве ближайших соседей колхов Страбон называет фтейрофагов, локализуемых им в горах к северу от Диоскуриады (XI, 2, 1), которых более поздние источники помещают в районе Питиунта и отождествляют с Геродотовыми будинами-гелонами, помещенными Псевдо-Скилаком на основании древнеионийских данных на кавказском берегу. Неподалеку от них Страбон помещает соанов, характеризуя их как весьма многочисленное, воинственное и могущественное племя, в чьей стране добывается золото. Имя соанов, в котором нельзя не подозревать имени позднейших сванов, упоминает Плиний, локализующий их на реке Хобе (современная Кодори).

Между Кавказским хребтом и Арменией Страбон помещает Иберию и Албанию. Последняя находится на берегу Каспия и отделяется от первой областью Камбисеной (XI, 4, 1, 5). В другом месте (XI, 14, 4) и, несомненно, на основании другого источника Страбон характеризует Камбисену как горную, покрытую снегом местность, расположенную между Арменией, Иберией и Колхидой, которую по этим указаниям необходимо локализовать в современной Ширакской степи. Именем своим она связана с наименованием реки Камбис, отождествляемой с современной Иори, впадающей в Куру выше Алазани.

Иберов, населяющих долину Куры, занимающихся земледелием и обладающих высокой материальной культурой, Страбон не отграничивает строго от северных горных племен, находившихся в соседстве и родстве со скифами и сарматами. Эти горные племена, к которым, несомненно, должны быть причислены и многие из жителей Северного Кавказа, в то время еще не оформившиеся и не обособившиеся резко в этническом и политическом отношении, Страбон характеризует опять-таки как земледельческие, имея в виду, вероятно, земледелие лишь менее интенсивное, чем у долинных иберов.

Имя кавказских иберов Страбон производит, как и многие другие авторы, от иберов Пиренейского полуострова на том основании, что в их горах, как и в горах Испании, добывается золото (XI, 2, 19). Из рек Иберии, помимо реки Кир, для которой он знает более древнее имя — Кор, свидетельствующее о том, что упоминание об этой реке содержалось в некоем, более древнем, чем описание Теофана Митиленского, источнике (вероятнее всего, у Эратосфена), Страбон называет пять ее притоков: Арагон (современная Арагви), Алазоний (современная Алазань), Сандобан, Ритак и Хан. Из трех последних наименований, названных лишь Страбоном, ближайшему отождествлению поддается, может быть, лишь Хан, сопоставляемая именем своим с современной рекой Канак в Дагестане.

Из населенных пунктов древней Иберии Страбон упоминает только две крепости — Гармозику и Севсаморы. Первый из этих пунктов упоминается также Плинием и Птолемеем, причем Плиний называет его столицей Иберии. Локализуется он на основании топонимических и с недавнего времени весьма умножившихся археологических данных на месте Армазцихе, близ средневековой столицы Грузии Мцхета. Второй из названных пунктов связывается с группой археологических памятников, сохранивших древнее название Цикамури, близ местности, именуемой Самтавро, недалеко от Мцхета.

В качестве источника, использованного Страбоном для характеристики древнеиберийских социальных установлений, скорее всего, служил все тот же Теофан Митиленский, так как до похода Помпея греческие землеописания не содержали известий об иберах. Теофан руководствовался не только личными наблюдениями, но также и литературными данными, при этом, вероятней всего, иранского происхождения. В этом убеждает прежде всего то, что характеристика иберийского политического строя лишена той непосредственности, которая отличает, например, характеристику племенной организации соанов с их царем и советом из трехсот старейшин.