Конечно, родители Ирины очень гордились победами дочери, но каждый год отец задавал ей вопрос: «Надеюсь, это твой последний сезон? Надо выбирать серьезную профессию». Он считал спорт чем-то вроде развлечения и все еще надеялся, что дочь получит достойное образование и станет инженером. Инженером Ирина не стала, но Институт физкультуры все же окончила – в 1974 году.
Ирина Роднина рассказывала об одном характерном случае того периода: вернувшись из турне по Европе и Америке, она, захлебываясь от восторга, начала в кругу семьи рассказывать о разных заграничных «чудесах». «Дочь, да ведь это американская пропаганда!» – вдруг услышала она. «Даже дома я чувствовала, что являюсь лицом советского спорта!» – иронизировала Ирина.
Вместе с победами и признанием к паре Роднина – Уланов пришли разногласия. Партнеры всегда были очень разными по темпераменту и стилю катания, но поначалу Ирина уступала Алексею как более опытному фигуристу, а теперь у нее появилось свое мнение. Они выиграли на Олимпиаде 1972 года, но фактически перестали существовать как пара.
Их официальный разрыв ускорило трагическое происшествие перед чемпионатом мира: на последней тренировке партнер не удержал Ирину при исполнении прыжка, и она упала на лед. Сразу потеряла сознание, очнулась через два часа в больнице с ужасной головной болью. Оказалось, что у нее сотрясение мозга и гематома. Ирина решила не отказываться от соревнований. И, преодолевая головокружение и тошноту, откатала всю программу, упала на колени уже во время поклонов. Со льда ее унесли.
Жизнь спортсмена – это всегда преодоление. Роднина каталась с растянутым ахилловым сухожилием, с предельно низким после отравления давлением, с простудами, ушибами, болями в спине; когда ей ошибочно диагностировали «рак крови» из-за экстремального снижения числа тромбоцитов, она тоже не прекращала работать. А вот как проходил летний «отдых» фигуристов: ежедневные кроссы, тренировки по поддержкам, серии прыжков для разработки ножных мышц, силовая нагрузка для рук и брюшного пресса. В свободное время – теннис и футбол в специальных поясах с утяжелением. И спортсмены выдерживали, воля их была поистине железной.
Новый партнер и новый тренер
Новым партнером Родниной стал молодой, никому не известный, но подающий большие надежды ленинградский фигурист Александр Зайцев. При первой встрече с Ириной он сильно волновался, молчал или говорил невпопад и не произвел на нее никакого впечатления. Но мнение Родниной о Зайцеве резко изменилось, когда они вместе вышли на лед: «Одно меня вмиг поразило, как только мы с Сашей встали в пару. Мы встали и помчались. Как торпедный катер». В их движениях с самого начала присутствовала поразительная синхронность.
Через год они взяли «золото» на чемпионате Европы, получив беспрецедентное количество высших оценок, чуть позже заняли первое место на чемпионате мира, несмотря на технический сбой во время выступления. В самом разгаре произвольной программы внезапно остановилась музыка, но фигуристы не растерялись: они продолжили кататься сначала в полной тишине, а потом под оглушительные аплодисменты поддержавших их зрителей – и выполнили все безупречно.
Между тем отношения Жука и Родниной все больше накалялись, давнее противостояние жесткого, деспотичного тренера и постепенно обретавшей самостоятельность ученицы перешло в новую фазу. В какой-то момент оба поняли, что уже прошли тот рубеж, который можно назвать «точкой невозврата». Дальнейшая совместная работа была просто невозможна. Пара Роднина – Зайцев ушла к Татьяне Тарасовой. Партнерский подход молодого тренера (Тарасова была всего на два года старше Родниной) кардинально отличался от того, к чему привыкла Ирина, и это дало свои плоды: они выиграли чемпионат мира 1975 года.
В том же году Роднина и Зайцев поженились. Их отношения поначалу складывались как шефство более опытной спортсменки над младшим коллегой, но через некоторое время Ирина заметила, что ее партнер смотрит на нее вовсе не как на старшую сестру. В конфликте с Жуком он был полностью на ее стороне, и ей было очень приятно чувствовать надежный тыл. «А потом у нас началась любовь-морковь», – так описала происходившее в 1973 году Ирина Роднина.