Великие шпионы

Мальверна выслали из Франции за антинемецкие настроения. Он готов был бежать. Вопрос был в том, как тайно провести его мимо французских и испанских постов в Танжер. Эдди велел Кингу вывезти лоцмана в багажнике, не связываясь с фальшивыми документами. Кинг поручил Гордону Брауну и Франклину Холкомбу, которые тогда находились в Касабланке, спрятать Мальверна в прицепе к «шевроле».

Мальверн устроился между канистрами с. бензином. Поверх него положили два рюкзака и марокканский ковер, а сверху все это задрапировали брезентом, оставив только щелочку для воздуха. Вот в таком положении Мальверн отправился на машине Брауна и Холкомба в Танжер.

Путь от Касабланки до Танжера неблизкий, качество дорог оставляет желать много лучшего. Браун и Холкомб понимали, сколько шишек и синяков набьет их пассажир, но волновало их не это. а пары бензина из канистр и выхлопные газы. Браун часто останавливался, съезжал на обочину и лениво прохаживался вокруг прицепа, пробуя ногой шины. Возле правой задней, где брезент был ослаблен, он шепотом окликал Мальверна. Словно из бездонной бочки доносился ответ:

— Tout va bien, pas trop de monoxide[42].

Брауи возвращался за руль и ехал дальше.

Границы они достигли в сумерках. Французским постом командовал приятель Дэвида Кинга, так что опасность представлял испанский. Холкомб прошел в будку с их паспортами, а Браун прохаживался вокруг прицепа, разминая ноги и поглядывая на брезент.

Один из таможенников спросил, что в прицепе, и Браун лениво пробормотал:

— Бензин.

И тут он заметил черного в белых пятнах пойнтера. Пес нацелился на прицеп, явно собираясь схватить Мальверна. Браун подобрал камешек и бросил в собаку, а потом стал чесать ей между ушами, пока не вернулся Холкомб.

Несколько минут спустя они уже катили к следующему КПП, пока, наконец, не достигли дома Холкомба, стоявшего на высокой горе над Танжером. Выпущенный на свободу Мальверн заметил, что такие путешествия хороши для спортсменов, хотя позднее он совершил куда более опасный подвиг — провел американский эсминец по реке Себу к Порт-Лиоте, на что мало кто из военных моряков отваживался, и был за это награжден американским Военно-морским крестом.

Браун написал отчет об этой поездке, в конце которого дал волю чувствам: «Задание оказалось нетрудным, но вряд ли было бы таковым, если бы нас разоблачили. Это привело бы к высылке всех вице-консулов из Африки и, гораздо хуже, ясно указало бы на место вторжения. Вот о чем мы думали на темной дороге в Танжер».

Тем временем Эдди и Мэрфи прикладывали неимоверные усилия, чтобы свести к минимуму возможное сопротивление при высадке. Это было вовсе не просто. По настоянию немцев французскому флоту и морской авиации были выделены большие участки для обороны, которые на момент вторжения в некоторых местах заходили до шестидесяти километров в глубь суши.

Тем не менее армейские командиры, с которыми Мэрфи и Эдди поддерживали постоянный контакт, еще не утратили надежды. Незадолго до вторжения они признали своим главой генерала Жиро и просили признать их равноправными участниками операции. Жиро бежал из плена и, скрываясь во Франции, тайно связался с Мэрфи. Он предложил высаживать основные силы на юге Франции, где он проведет соответствующую подготовку, а операция в Африке должна быть отвлекающим маневром. Генерал Маст, представитель Жиро в Африке, изложил эту идею Мэрфи.

Однако штаб союзников неколебимо стоял на своем. По соображениям безопасности французам нельзя раскрывать ни место, ни время высадки. Эйзенхауэр, однако, решил послать своего представителя на встречу с Жиро или Мастом, если это поможет нейтрализовать сопротивление французов и даст возможность получить от них какую-то информацию. Но, пока армада с десантом не выйдет из портов, ни Жиро, ни Масту нельзя даже сообщать, что вторжение вообще состоится.

20 октября Эдди получил шифровку из Гибралтара: «Генерал Кларк с четырьмя офицерами прибудут в оговоренное место встречи 21 октября. Принимающая сторона должна явиться к месту встречи в 21.00 и оставаться до рассвета. При неблагоприятных погодных условиях встреча будет проведена на борту подводной лодки…»

Мэрфи подготовил встречу и назначил место. Это была ферма Жака Тессье, стоявшая у самого берега в ста с лишним километрах западнее Алжира. Генерал Маст, полковник д’Астье де ла Вижери, Мэрфи и Риджуэй Найт, сотрудник УСС, приехали на ферму 20 октября. В сумерках был зажжен сигнальный огонь — белая лампа в окне, выходящем на море. Найт провел ночь на берегу, чтобы провести группу Кларка, но никто не появился. Утром Мэрфи с французами вернулись в Алжир, но вечером опять появились на ферме.