Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Наконец-то сброшены оковы, которые давили ее целых пять лет. От мужа Александра ушла в никуда. О новом браке она и не помышляла. Хотя Александр Саткевич по-прежнему оставался ее любовником, связывать свою судьбу с ним она не собиралась. Ее ждали великие дела.

Александра Коллонтай с головой бросилась в новую жизнь. Понятия «профсоюзы», «манифест», «социальная революция» будоражили кровь, рождали планы о новых свершениях. Она называла себя «мятежной» и гордилась этим. Но что могла знать о жизни тех, кого собиралась защищать и вести к новой жизни, избалованная генеральская дочка? Знаний не хватало, не хватало материала. Да и сын, постоянно хныкающий и болеющий детскими болезнями, отнимал много сил и времени.

В августе 1898 года Александра Коллонтай принимает решение уехать за границу. Воображение рисовало радужные перспективы свободы, которую она могла получить там, полное погружение в работу.

Оставив сына на попечение родителей, двадцатишестилетняя Шурочка уезжает в Швейцарию.

Легко ли она перенесла отъезд? Конечно, нет. Впоследствии Коллонтай пишет о своем состоянии перед отъездом: «Ночью я горько плакала, обливая слезами твердую вагонную подушку, и мысленно звала мужа. За что я наношу ему такую обиду и такой удар!.. Я знала, что еду не на время и что мой отъезд означает действительно конец нашего брака».

О том, как тяжело дался Коллонтай отъезд из дома, говорит и тот факт, что в Швейцарии она заболела, у нее начался нервный срыв. Александра вынуждена ехать в Италию лечиться. Доктора советуют вернуться домой, в привычную обстановку. И Коллонтай возвращается в Петербург, но не к мужу, а к любовнику. Александр Саткевич безумно рад ее возвращению. Только ему нужна не любовница, а жена. Для полковника, кем он стал к этому времени, неприемлемы незаконные отношения с женщиной. Сама же Шурочка об этом и слышать не желает. Новый брак ей не нужен.

Тут новое потрясение – смерть матери. Во время страшного горя приходит переосмысление жизни и своих поступков. Александра Коллонтай предпринимает попытку вновь вернуться в семью, к мужу. Тем более и случай подвернулся подходящий. Владимир Коллонтай сильно болен. Его мучают хронические нарывы в горле. Шурочка самоотверженно бросается за ним ухаживать. И вдруг с ужасом понимает, что семейная рутина вновь начинает ее засасывать. Нет, только не это! Не от рутины ли она бежала не так давно? Да и сама она уже другая. Она почувствовала вкус свободы.

Оставив больного мужа и сына на овдовевшего отца, Александра вновь уезжает в Швейцарию. В Цюрихе она начинает посещать семинар профессора Геркнера, известного профессора политической экономии Цюрихского университета. Жизнь входит в желаемое русло. Александра вновь полна сил и энергии. У нее все получается, она пишет статьи, много читает. Появляются новые знакомые.

За границей ей жить нетрудно. Отличное владение четырьмя иностранными языками и постоянная финансовая подпитка от отца предоставляют ей такие возможности. Сейчас она Эллен Молин, такой псевдоним выбрала для себя Александра Коллонтай, и для нее нет преград. Она мотается по Европе – Швейцария, Италия, Франция, Финляндия. Ходили слухи, что в это время у Александры состоялся довольно бурный роман с матерым социал-демократом Григорием Плехановым. Но его ревнивая и строгая жена быстро отвадила Александру от дома.

В 1902 году пришлось по-настоящему взрослеть. Умер Михаил Алексеевич Домонтович. Для Александры смерть отца явилась страшным ударом. Только сейчас она поняла, как его любила. К тому же на шею свалились бытовые проблемы, решать которые Александра до сих пор не научилась. Как хорошо было бы откинуть эти дела по наследству, не заниматься финансовыми вопросами! Но черниговские имения приносили большие деньги, а без них, даже непрактичная Александра это понимала, ей заграницей делать нечего. Она нашла для себя неплохое решение. Все финансовые дела Александра поручила своему петербуржскому любовнику Саткевичу. К этому времени даже высокое и строгое начальство полковника привыкло к их связи, и во времена приезда Александры в Петербург они уже не скрывали своих отношений.

Александра продала дом отца, себе сняла хорошую квартиру и в качестве домоправительницы поселила в ней Зою Шадурскую. Да, да, ту самую, ради которой много лет назад Шурочка придумала организовать «коммуну».

А между тем революционная жизнь все больше и больше захватывала. И не только политическими событиями, но и любовными. По большому счету, у Коллонтай они никогда не разделялись.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное