Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Дворец Кшесинской, как его стали называть, был роскошен. Матильда оборудовала его так, что все от зависти локти кусали – в нем были и ледник, и винный погреб, и отдельная прачечная, и сарай для экипажа и автомобиля. Даже свой скотный двор имелся, чтобы на стол несравненной Матильде Феликсовне, а никто ее иначе сейчас и не называл, поступала свежая свининка, курочка и молоко. Прохожие, любующиеся буржуазным роскошеством сквозь ажурную ограду, могли наблюдать пасторальную картинку: на газоне постоянно гуляли свинья, фоксик Джиби и козочка, выступавшая с Малей в «Эсмеральде». Корову, предназначенную давать свежее молоко для хозяйского сына (он родился в 1902 году от Великого князя Андрея Владимировича) правда, щипать элитную траву во двор не выпускали.

Особенно Кшесинская гордилась двумя гардеробными комнатами: в одной хоть и с трудом, но разместились ее многочисленные наряды, а в другой – театральные костюмы и аксессуары.

В своем знаменитом Дворце Кшесинской хозяйка наслаждалась покоем ровно 10 лет, пока не грянула революция.

Радоваться бы Мале, что у нее такой могущественный покровитель, да еще влюбленный в нее. Да не может успокоиться ее душа. Чем не устраивал ее Сергей Михайлович, непонятно. А ведь он так любил Матильду, что так и не женился. Ее замуж звал, а она отказывалась. Другого ждала. И ведь дождалась.

Избранником, которого выбрало сердце Кшесинской, стал, опять же, Великий князь (на других не разменивалась) Андрей Владимирович, двоюродный брат императора Николая II.

В 1900 году Матильда Кшесинская влюбилась по-настоящему. В феврале, через несколько дней после знаменитого бенефиса, Кшесинская устроила у себя дома парадный обед. Присутствовало несколько особ Дома Романовых, в их числе Великий князь Андрей Владимирович, кузен Государя, человек весьма незаурядный и образованный. К тому же двухметровый красавец, рядом с которым маленькая Матильда выглядела просто девочкой, хотя и была старше его почти на семь лет.

Во время обеда они сидели рядом, и от какого-то неловкого движения бокал с вином в руках Андрея Владимировича треснул, и все его содержимое оказалось на шикарном платье артистки, выписанном из самого Парижа.

«Великий Князь Андрей Владимирович произвел на меня громадное впечатление сразу в этот первый вечер, что я с ним познакомилась: он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье. Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни…»

И это было правдой. Но не думала в тот вечер Матильда Кшесинская, что этот молодой человек станет ее судьбой. Они просто наслаждались разговорами, танцевали, смеялись.

«С этого дня в мое сердце закралось чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт… мы все чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в сильное взаимное влечение», – напишет позже Кшесинская.

По поводу начавшейся связи Мали с молодым Андреем Владимировичем одна из ее подруг ехидно спросила: «С каких это пор ты стала увлекаться мальчиками?» Матильде было все равно. Чувства настолько захватили ее, что мнение окружающих ее не волновало.

Князь Андрей служил в Красном Селе, его путь в Северную столицу лежал через Стрельну, и дача Кшесинской была идеальным местом для встреч. Там же, на даче в Стрельне, 22 июля они стали близки. В последующие годы Матильда и Андрей отмечали этот день, как день своей свадьбы. Хотя до настоящей еще было слишком далеко.

«Романтическая сказка», – так называла Кшесинская свои отношения с князем Андреем. Да это так и было. Их отношения тех лет наполнены романтизмом и тайной.

Открыто влюбленные могли встречаться лишь в Стрельне. В Петербурге вынуждены были соблюдать конспирацию. Тут они могли себе позволить лишь «случайную», мимолетную встречу. Очень часто в момент окончания спектаклей в Мариинском и выхода Матильды из здания театра по Невскому, как бы невзначай, проезжал кортеж князя Андрея.

Дело в том, что мать Андрея Владимировича, Великая княгиня Мария Павловна, была категорически против отношений сына с Кшесинской. Она была прекрасно осведомлена о скандальной репутации прима-балерины и, как любая мать, мечтала не о такой партии для сына.

Чтобы скрыться от всевидящего ока строгой Марии Павловны, влюбленные уезжают за границу. Франция, Италия… Счастливые моменты, проведенные вместе.

Результатом этих путешествий стала беременность Матильды. Перед нею встал выбор, трудный и мучительный. Кшесинская понимала, что мать Андрея никогда не даст согласие на официальный брак. А сам Андрей Владимирович не мог пойти против решения матери. Тяжелые, страшные раздумья. И Кшесинская решилась. Она нашла в себе силы пойти против мнения света. 18 июня 1902 года на даче в Стрельне Матильда Феликсовна разрешилась прелестным мальчиком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное