Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

«Меня сейчас узнать не могли бы:Жилистая громадинаСтонет,Корчится.Что может хотетьсятакой глыбе?А глыбемногое хочется!Ведь для себя не важноИ то, что бронзовый,И то, что сердце —холодной железкою. Ночью хочетсязвон свой Спрятатьв мягкое,в женское».

Маяковский любил Лилю Брик по-настоящему, сильно, страстно. Как-то одной из своих любовниц, Наталье Брюханенко, поэт признавался, что любит только Лилю: «Ко всем остальным я могу относиться только хорошо или очень хорошо…»

На первом месте была его несравненная Лиля Брик. Маяковский всегда рассказывал своим женщинам о Лиле. В их отношениях она будто стояла рядом, как бы наблюдая со стороны за своим «Щеником».

Противоестественный, ненормальный «любовный треугольник». Лиля Брик, Осип Брик, Владимир Маяковский… Но как бы там ни было, треугольник – фигура неустойчивая. Обязательно должно произойти событие, которое разрушит его или… преобразует. В 1925 году он преобразовался. Треугольник трансформировался в устойчивый четырехугольник. У Осипа Брика появилась женщина.

Евгения Гавриловна Соколова (жена кинорежиссера Виталия Жемчужного) была типичной русской красавицей, круглолицей блондинкой. Работала она в библиотеке, а потом стала секретарем Осипа Брика. Поскольку Осип всегда жил там, где Лиля, Женя жила отдельно. Но это не мешало их жизни с Бриком. Они всюду ходили вдвоем, а она почти ежедневно бывала у него, но никогда не ночевала в их доме и никогда не выезжала с Осипом за рубеж.

Как чувствовала себя Лиля в этой ситуации? Ужасно! Ведь Осип Брик – единственный человек, любовь к которому она пронесла через всю жизнь, ее первая и единственная любовь.

Трудно сказать, любила ли Лиля Юрьевна по-настоящему Маяковского, других своих любовников и мужей. Наверное, любила. Ведь любовь для нее была естественным состоянием души. Но Ося для нее был больше, чем любовник, больше, чем муж.

В воспоминаниях великой актрисы Фаины Раневской есть такие строки: «Лиля говорила о своей любви к Брику. Сказала, что отказалась бы от всего, только бы не потерять Осю. Я спросила: «Отказались бы и от любви к Маяковскому?» Она не задумываясь ответила: «Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было быть только с Осей».

Он был частичкой ее самой, неотъемлемой половинкой. «…когда умер Брик – умерла я», – позже скажет Лиля. Но до этого момента еще слишком далеко.

В семье Бриков-Маяковских продолжают кипеть страсти, виновницей которых чаще всего выступает несравненная Лилечка. В разгар любовных отношений с Владимиром Маяковским, летом 1922 года, Лиля Брик, отдыхая на даче, познакомилась с Александром Краснощековым и не на шутку увлеклась им. Заместитель наркома финансов, глава Промбанка, это был видный, яркий, красивый мужчина.

Маяковский в трансе. Он требует от возлюбленной разорвать все отношения с Краснощековым. Лиля лишь смеется. Доведенный до отчаяния, Маяковский всерьез задумывается разорвать отношения с Лилей. Чтобы испытать свою способность жить вдали от любимой женщины, Владимир обрекает себя на добровольное заключение, дает себе слово два месяца не встречаться с Бриками.

Перед расставанием произошел разговор с Лилей. Вот что Лиля пишет о нем:

«Длинный был у нас разговор, молодой, тяжкий. Оба мы плакали. Казалось, гибнем. Все кончено. Ко всему привыкли – к любви, к искусству, к революции. Привыкли друг к другу, к тому, что обуты-одеты, живем в тепле. То и дело чай пьем. Мы тонем в быту. Мы на дне».

Новый год поэт встретил один в своей квартире. Маяковский корчился от горя, умирал без своей Лили. «Теперь я чувствую, что меня совсем отодрали от жизни, что больше ничего и никогда не будет. Жизни без тебя нет. Я сижу в кафе и реву. Надо мной смеются продавщицы. Страшно думать, что вся моя жизнь дальше будет такою», – не выдержав, он пишет ей письмо.

А Лиля со смехом рассказывает знакомым: «Вы представляете, Володя такой скучный, он даже устраивает сцены ревности».

28 февраля 1923 года «срок» истек, и в 8 часов вечера Владимир и Лиля встретились на вокзале, чтобы поехать на несколько дней в Петроград. Войдя в купе, Маяковский прочитал Лили поэму «Про это» и заплакал.

Эту поэму, одну из сильнейших в своем творчестве, Маяковский, отлученный на два месяца от Лили, писал про нее и для нее. Недаром первое издание поэмы «Про это» вышло с огромным портретом Лили Брик на обложке. Они помирились. Вместе съездили в Петроград, потом в компании с Осипом Бриком за границу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное