Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем

«Вашу мысль,
мечтающую на размягченном мозгу,
как выжиревший лакей
на засаленной кушетке,
буду дразнить
об окровавленный сердца лоскут;
досыта изъиздеваюсь,
нахальный
и едкий».

Все присутствовавшие впились глазами в поэта и не спускали их до последних строчек:

«Эй, вы!
Небо!
Снимите шляпу! Я иду!
Глухо.
Вселенная спит,
положив на лапу
с клещами звезд огромное ухо».

Все молчат, потрясенные. А Маяковский, за время чтения так и не переменивший позы, стоит, опершись на косяк двери.

А потом, уже в роли победителя, попивая чай с вареньем, Маяковский неожиданно спросит у потрясенной чтением Лили: «Можно посвятить поэму вам?» И на глазах Лилиного мужа и влюбленной в Маяковского Лилиной сестры он пишет над заглавием: «Тебе, Лиля».

Владимир Маяковский влюбился в Лилю сразу же, с первого взгляда, забыв, что на квартиру Бриков пришел с Эльзой. В своей автобиографии «Я сам» В.В. Маяковский под заголовком «Радостнейшая дата» написал: «Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками». «Радостнейшая дата», которая перевернула всю его жизнь.

Лиля Брик спустя полвека напишет в своих мемуарах: «Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня, это было нападение. Два с половиной года у меня не было спокойной минуты – буквально. Меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть. Любовь его была безмерна. Когда мы познакомились, он бросился бешено за мной ухаживать, вокруг ходили мрачные мои поклонники. Я помню, он сказал: «Господи, как мне нравится, когда мучаются, ревнуют…».

Сама же Лиля вначале отнеслась к Маяковскому более чем спокойно. В тех же мемуарах чуть ниже она пишет: «Я сразу поняла, что Володя гениальный поэт, но он мне не нравился. Я не любила звонких людей – внешне звонких. Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает свой собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его – Маяковский – такая звучная и похожая на псевдоним, причем на пошлый псевдоним».

К своим двадцати четырем годам, а столько было ей на момент встречи с Маяковским, Лиля привыкла, что мужчины не остаются равнодушными к ее чарам.

Зато Маяковского сразу полюбил Осип Брик. Он начал активные действия по продвижению творчества поэта. На свои деньги издал поэму «Облако в штанах» тиражом в 1050 экземпляров. В феврале 1916 года О. Брик издает поэму Маяковского «Флейта-позвоночник», посвященную его жене Лили.

«Сегодня, только вошел к вам,
почувствовал —
в доме неладно.
Ты что-то таила
в шелковом платье,
И ширился в воздухе
запах ладана.
Рада?
Холодное
«очень».
Смятеньем разбита
разума ограда.
Я отчаянье громозжу,
горящ
и лихорадочен».

Эти строчки хорошо передают их отношения в те годы.

Владимир Маяковский хотел видеть свой объект страсти постоянно. Поэтому через несколько дней после «радостнейшей даты» Маяковский переселяется в гостиницу «Пале-Рояль», расположенную недалеко от дома Бриков. Почти ежедневно он приходит к ним в гости. Осип Брик с появлением Маяковского обретает свое настоящее дело, становится сначала издателем новой поэзии, а затем и литературоведом, исследователем стиха, участником знаменитого ОПОЯЗА. Между Бриком и Маяковским завязывается настоящая дружба, скрепленная общими интересами. Лиля Брик вспоминает: «Маяковский мог часами слушать разговоры опоязовцев. Он не переставал спрашивать Осипа Максимовича: «Ну как? Нашел что-нибудь? Что еще нашел?» Заставлял рассказывать о каждом новом примере».

Но главной, конечно, оставалась Лилечка. И она не смогла устоять под бешеным напором поэта. Вначале влюбленные скрывали свои отношения от Брика. Хотя в своих мемуарах Лиля Брик и утверждает, что «с 1915 года мои отношения с О.М. перешли в чисто дружеские, и эта любовь не могла омрачить ни мою с ним дружбу, ни дружбу Маяковского и Брика», приходится сомневаться в таком категоричном утверждении.

В те годы в Петербурге существовали дома свиданий, то есть попросту публичные дома, куда Маяковский водил ее. Ей там очень нравилось, о чем свидетельствует ее дневник.

Маяковский безумно ревновал Лилю ко всем мужчинам, любой флирт с ее стороны воспринимался, как удар по его самолюбию. Однажды, после очередного выяснения отношений, он даже пытался застрелиться. Правда, перед этим позвонил своей любимой Лилечке:

– Я стреляюсь, прощай, Лилик.

– Подожди меня! – крикнула она в трубку и помчалась к поэту.

На его столе лежал пистолет. Он признался:

– Стрелялся, но была осечка. Второй раз не решился, ждал тебя.

Вот такие страсти!