Читаем Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем полностью

Лиля продолжила образование в частной гимназии, где у нее обнаружились математические способности. К тому же в гимназии ее хвалили за литературные таланты. Правда, потом выяснилось, что писала сочинения не сама Лиля, а влюбленный в нее учитель словесности. Да, Лиля с ранних лет умела заставить мужчин выполнять все ее прихоти.

Очень бойкая девочка с огромными карими глазами и огненно-рыжими волосами притягивала к себе внимание. Лиля любила рассказывать, что первым поклонником, оценившим ее, был великий певец Федор Шаляпин. Проезжая на тройке по Петровке, он обратил внимание на идущих по тротуару женщину и девочку. Сраженный очарованием незнакомок, Шаляпин приказал кучеру остановиться и пригласил дам на свой спектакль в Большой театр.

С детских лет у Лили проявился независимый характер, она не хотела быть «как все». Главное для нее было выделиться среди толпы. Сколько переживаний она принесла родителям, когда еще в гимназии отрезала себе косу. Это был неординарный шаг для благовоспитанной девочки. Кстати, Лиля была первой из женщин в Москве, кто в свой гардероб включил брючный костюм. Но это было значительно позже.

А пока Лиля Каган подрастала. И, как она сама пишет в дневнике: «Маме не было со мной ни минуты покоя». Лилечка слишком рано поняла, что имеет необъяснимую власть над мужчинами. Коллекционирование поклонников стало ее страстью. Одна близкая подруга детства однажды обронила: «Влюблялась Лиля часто – красивая, рыжая, наверное, сильно бушевали в ней «страсти-мордасти». Все свои завоевания на любовном фронте Лиля Каган записывала в дневник. И таких записей было много.

В чем же состояла загадка Лили? Чем она притягивала мужчин, заставляла их страдать? Ведь, по воспоминаниям современников, Лилю нельзя было назвать красавицей в общепринятом смысле слова. Да, у нее были огромные глаза. Про них искусствовед Н. Пунин записал в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками…». Да, необычный цвет волос притягивал взгляд, ее невозможно было не заметить.

«Ослепительная царица Сиона евреева», – назвал ее Виктор Шкловский. Она «умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно».

Балерина Александра Доринская, у которой Лиля Каган брала уроки танца, так описывает ее внешность: «…Среднего роста, тоненькая, хрупкая, она являлась олицетворением женственности. Причесанная гладко, на прямой пробор, с косой, закрученной низко на затылке, блестевшей естественным золотом своих воспетых… «рыжих» волос. Ее глаза действительно большие, были карими и добрыми; довольно крупный рот, красиво очерченный и ярко накрашенный, открывал при улыбке ровные приятные зубы… Дефектом внешности Лили можно было бы считать несколько крупную голову и тяжеловатую нижнюю часть лица, но, может быть, это имело свою особую прелесть в ее внешности, очень далекой от классической красоты».

А одна из мемуаристок знаменитой женщины пишет вообще прямо: «Боже мой! Да ведь она некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик».

Что значили для Лили такие мнения о ее внешности? Тем более из уст женщин. Мужчины считали иначе. «Она не женщина, она – исключение», – говорил о Лиле Брик, своей музе и мучительнице, поэт Владимир Маяковский. А ее первый муж Осип Брик добавлял: «Лиля – стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию».

Да, она обладала мистическим обаянием, притягивающим мужчин. Разговаривая с мужчиной, она как бы погружалась в него, жила только его интересами. Кому из мужчин это не польстит? В этом был ее секрет, и она не особо скрывала его.

«Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье». Вот и все, оказывается. Все очень просто, и не следует выдумывать что-то сверхсложное. Хотите завоевать мужчину, послушайте совет женщины, которая умела это делать.

Первое предложение замужества Лилечка получила в пятнадцать лет в Бельгии. Каганы туда отправили старшую дочь на каникулы. Там-то в Лилю и влюбился один студент, да так сильно, что вознамерился непременно на ней жениться. Девушка ответила категоричным и бесповоротным отказом. Горе несчастного студента было так велико, что он написал письмо, в котором были слова: «Я умираю». Но к счастью, все закончилось благополучно.

В том же году в Тифлисе, где семья Каганов отдыхала, молодой татарин, получивший образование в Париже, готов был выложить две тысячи рублей на ее туалеты, только чтобы она проехала с ним по Военно-Грузинской дороге.

В Москве учитель словесности, тот самый, что писал для Лили замечательные школьные сочинения, постоянно преследует свою ученицу, делая не совсем приличные предложения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа стервы

Настольная книга стервы
Настольная книга стервы

Настольная книга – это не справочник, не шпаргалка, а твоя подруга. Да-да, ни больше, ни меньше. Ты всегда сможешь взять ее с собой, поболтать с ней, когда будет скучно, она приободрит тебя, если что-то случится, и даст совет, не преследуя своих интересов, без зависти и ревности. Именно такой подруги мне всегда не хватало. Ее место заняли сначала дневник, которому я доверяла все свои тайны, потом толстая тетрадь, вместившая все, что я считала интересным и полезным, а затем книги. Каждую книгу я пишу, в первую очередь, для себя. Чтобы самой было интересно читать и искать что-то новое, а на самом деле, хорошо забытое старое. Чтобы можно было увидеть в каждой строчке сильную, мудрую и веселую женщину, поведать ей о своих бедах и захотеть стать на нее похожей. Мои книги изменили меня, они стали моими лучшими подругами, поэтому я без зазрения совести советую тебе присоединиться к нашей стервозной компании.

Евгения Шацкая , Светлана Кронна

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!
Школа стервы – 2. Карьера – я ее сделала!

В отличие от большинства авторов книг о том, как нужно работать, я знаю о работе и карьере не по семинарам, лекциям и учебникам. Я сделала карьеру и продолжаю ее делать. Год за годом, день за днем, не отказывая себе в удовольствиях и личной жизни, я становилась профессионалом в своем деле, начальником, директором, автором книг, а также любимой женщиной, подругой и мамой. Именно поэтому мне смешно и грустно смотреть на обложки книг для карьеристок и не понятно, зачем лишать себя чего-то ради карьеры и делить личную жизнь и работу.Весь секрет нормальной жизни и карьеры в том, чтобы ничего не делить и использовать дома и на работе одни и те же приемы. Только так можно стать успешной и счастливой, быть богатой и не бояться отдавать, утешаться работой, когда личная жизнь идет коту под хвост, не думать о том, сколько зарабатывает муж и на что купить непромокающие подгузники. Только так можно не сойти с ума от «прелестей» домашнего хозяйства и бесконечных сериалов, только так можно взрослеть и умнеть, а не просто становиться старше. К тому же так просто интереснее жить!

Евгения Шацкая

Карьера, кадры / Психология / Образование и наука
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин
Права категории «Ж». Самоучитель по вождению для женщин

Эта книга сильно отличается от традиционных пособий для водителей. Во-первых, ее написала женщина. Во-вторых, она рассчитана отнюдь не на тех, кто хотел бы научиться разбирать двигатель с закрытыми глазами, а, наоборот, – на тех, кто, быть может, пока еще не в состоянии отличить аккумулятор от карбюратора. И это, по мнению автора, совершенно не страшно! Автор не стесняется учиться на собственных ошибках и призывает к этому всех начинающих женщин-автолюбителей. Книга поможет вам почувствовать себя за рулем уверенно, даст ответы на самые простые вопросы: зачем в машине нужны трос и прикуриватель? Что делать, если в дороге спустило колесо? Как завести автомобиль зимой? Как расположить к себе инспектора ГИБДД и сурового инструктора в автошколе? Чтобы читательнице было проще перейти с автомобилем на «ты», автор откроет несколько мужских секретов. Например, о том, что первым водителем на самом деле была женщина, которая сумела справиться с управлением транспортным средством лучше современников-мужчин. А шутливые тесты и инструкции научат относиться с юмором к любым проблемам на дороге.

Евгения Шацкая , Екатерина Игоревна Милицкая , Екатерина Милицкая

Домоводство / Руководства / Прочее домоводство / Дом и досуг / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное