Великие страхи прошлого

Так прекратилась морская экспансия Китая. Экспедиции Чжэн Хэ по праву можно сравнить с плаваниями другого, более знаменитого первооткрывателя — Васко да Гама (1469–1524). Впрочем, португальцу никогда бы не снискать славы, не случись внезапных перемен в китайской политике.

Если бы не это обстоятельство, то китайские моряки, возможно, еще в первой половине XV века все же достигли бы берегов Европы, и Васко да Гама пришлось бы плыть хорошо известным маршрутом, да и приплыв в Каликут, он вел бы себя тише воды, ниже травы, чтобы не прогневить императора великого Китая.

Однако эпохальное событие не состоялось. Китай не открыл Европу. Империя повернулась к остальному миру спиной. Соседние страны, просившие у нее защиты и не находившие ее, перестали уважать Китай.

Но природа не терпит пустоты. Через несколько десятилетий в южные моря прибыли европейские авантюристы и мореплаватели. Со временем берега Южной и Юго-Восточной Азии были захвачены ими — поделены между Португалией, Испанией, Англией и Нидерландами. Уже португальцы занимались грабежом Китая, нападая на беззащитные берега страны. Слава о подвигах адмирала Чжэн Хэ не достигла европейских народов, а память о нем была искоренена в Поднебесной.

Почти два столетия Китай оставался в изоляции. За это время его хозяйство пришло в упадок. Промышленная революция не состоялась. Наконец, в середине XVII века обветшавшая сверхдержава, разворованная своими чиновниками, была до основания потрясена народным восстанием, а затем захвачена соседями-кочевниками. Отныне ею правили маньчжуры, тоже чуравшиеся других стран как огня. Придет время, и Китай станет полуколонией европейских держав. Быть может, какой-нибудь китайский философ и записал в те годы с отчаянием безумца: «Мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для отдаленных поколений, которые сумеют его понять».

Лишь к концу XX века Китай начал понемногу приближаться к ведущим державам мира. Сегодня многие обозреватели полагают, что XXI век будет «столетием Китая», как когда-то им был XV век, время императора Юнлэ и адмирала Чжэн Хэ — великих, деятельных гуманистов эпохи Возрождения.

Код да Винчи

— Ваша любимая (нелюбимая) книга: «Код да Винчи».

— Ваш любимый (нелюбимый) фильм: «Код да Винчи».

— Ваша любимая (нелюбимая) телепередача: «Разгадка кода да Винчи», «Рассекреченный да Винчи» и т. п.

— Ваш любимый (нелюбимый) исторический персонаж: ну, конечно, Дэн Браун!

Гпамурным летом 200* года все пристрастия были одинаковы, как спины отдыхающих на пляже, как разговоры в корпоративных курилках. Все любили (не любили) товар с этикеткой «да Винчи».

Код Леонардо

Ставший легендой еще при жизни, Леонардо да Винчи (1452–1519) превратился для потомков в бессмертный эталон величия. Достаточно было плеснуть на образ этого живописца водицы детективного сюжета, чтобы он засверкал новыми ослепительными красками. Только ли живописца?

Он сказал: «Некоторые ошибаются, называя хорошим мастером того живописца, который хорошо делает только голову или фигуру» («Каким должен быть живописец»). Сам он изучает и рисует многое: зубчатые колеса, шарниры, винты, насосы и станки всех видов и во всех мыслимых комбинациях. Он кажется настоятелем таинственного ордена моделистов-конструкторов, покровителем славной братии, что вечерами выпиливает лобзиками, паяет, сверлит, починяет. Его тень впору призывать, когда засорится кран на кухне или погнется бампер машины. Мастер-слесарь-токарь-механик… он и «Джоконду», кажется, рисовал, как разрабатывал бренд, которым впору маркировать все «высокохудожественное». Его код дизайна поистине переживет века, украшая обложки журналов и полиэтиленовые авоськи.

К слову, время жизни Леонардо было временем расцвета инженерии. Специалисты готовы назвать десятки имен техников XV–XVI веков, но их сочинения практически не известны широкой публике, а рукописи пылятся в хранилищах библиотек: Конрад Каудер и Джованни Фонтана, Мариано ди Якопо (Таккола) и Ханс Хартлиб, Ханс Шультен и Франческо ди Джорджо Мартини…

Сохранилось более 7000 листов рукописей и рисунков самого Леонардо, и на шести тысячах, словно в танце, кружатся шарниры, винты, колеса, соединяясь друг с другом и застывая на этих тайных бумагах. В сочетаниях деталей угадываются прообразы вертолета, велосипеда, подводной лодки, танка.