Великие Цезари

В начале шестидесятых годов чрезвычайно острой для римлян стала проблема пиратов. Средиземное море в то время было практически парализовано ими – ни купеческое, ни военное судно не было застраховано от нападения морских разбойников. Их число и вооружение росли за счет беглых работ, удачных разбоев и захватов богатых путешественников (вспомним историю с нашим героем). Морских разбойников поддерживали и использовали в своих военных целях Митридат, а также, как уже говорилось, и Серторий. Пираты стали угрожать и жизнеобеспечению Рима – привозимый морским путем хлеб не доплывал до римских гаваней и поэтому сильно подорожал.

На борьбу с этим злом был направлен Помпей. Ему были даны самые широкие полномочия. Имея более чем стотысячную армию и большую флотилию, военачальник справился с этой бедой всего за сорок дней. Цены на хлеб упали, поэтому благодарные римляне готовы были носить Помпея на руках. Его популярность и политическое влияние в то время были настолько велики, что, если бы не его всегдашняя нерешительность и неумение плести плодотворные интриги, он мог бы добиться, подобно Сулле, единоличного правления.

В то время, когда Помпей воевал в Испании, на Востоке началась война с Митридатом. Понтийский царь в семьдесят пятом году нарушил заключенный с Суллой мир и напал на Вифинию. Поначалу военные действия против него вел опытный полководец и богач Луций Лициний Лукулл, и ему сопутствовал успех: разбитый наголову Митридат вынужден был бежать к своему зятю Тиграну, владевшему в то время весьма значительной территорией, включавшей в себя, помимо Армении, и южную Сирию. Лукуллу пришлось вторгнуться в Армению, где он одержал победу и над Тиграном, однако затянувшаяся военная кампания истощила его армию, и солдаты начали бунтовать и требовали возвращения домой. К тому же популяры, получившие власть после переворота семидесятого года, интриговали против него, как богача и оптимата, и в шестьдесят седьмом году добились его смены на посту главнокомандующего на Востоке. Преемником стал консул Глабрион, своим бездействием позволивший Митридату отвоевать свое царство. Тогда народный трибун Гай Манилий предложил передать командование победоносному Помпею. Манилия, кстати, поддержали Цицерон и Цезарь, приобретавший к тому времени все большее и большее влияние.

Помпей принял остатки войск Лукулла и после безрезультатных переговоров с Митридатом начал военные действия. Ослабленные предыдущей кампанией войска понтийского царя не смогли дать серьезной битвы римскому полководцу, и он без труда одержал победу. Разгромленный Митридат вновь убежал к Тиграну, но тот, наученный горьким опытом, не принял неудачника, всерьез опасаясь за свое царство, которому теперь угрожали и парфяне, – Помпей договорился с парфянским царем Фраатом, чтобы тот напал на Тиграна за территориальные уступки в Месопотамии.

Митридат вынужден был бежать в Боспорское царство, где провел ряд очень жестких мер по выколачиванию денег и набору в армию для новой войны с римлянами. Это вызвало естественное недовольство, а затем и восстание, которое возглавил сын Митридата Фарнак. Царь был осажден в своем дворце, где и покончил жизнь самоубийством. Вот так завершил свою жизнь один из самых непримиримых врагов Рима.

Ну а Помпей тем временем пожинал плоды своей военной доблести и дипломатических успехов. Он принудил к безоговорочной сдаче Тиграна, «царя царей», как тот себя называл, и вторгся в Закавказье, но воевать в горах римляне не привыкли, поэтому полководец вернулся в Понтийское царство, где поставил царем изменившего отцу Фарнака.

Затем, а это было уже в шестьдесят третьем году, присоединил к Риму Сирию. В состав этой провинции была включена и Иудея, где в это время шла междоусобица между фарисеями и саддукеями. Первые, как известно, были религиозными фанатиками и стремились к созданию истинно иудейского государства с духовной властью во главе, в то время как саддукеи, зараженные эллинизмом богачи и военные, хотели крепкой светской власти. Римлянам, разумеется, выгоднее было поддержать фарисеев, что Помпей и сделал, однако противники захватили храм и целых три месяца выдерживали осаду, но Иерусалимский храм все же был взят римлянами, и Помпей вошел в «святая святых».

Теперь он с полным правом мог именоваться Великим, и в Риме это не только очень хорошо понимали, но и боялись, что высадившийся в Брундизии полководец со своей победоносной армией предъявит подкрепленные теперь уже громкими победами на Востоке притязания на верховную власть. Красс был настолько этим напуган, что поспешил даже уехать из столицы вместе с семьей и деньгами. Но Помпей и на этот раз не стал испытывать судьбу. Он распустил, как того и требовали римские законы, армию и явился под стены Рима лишь со свитой. Полководец, собиравшийся совершить триумфальное шествие, не мог до триумфа появляться в городе, поэтому Помпей оставался вне стен Рима в ожидании своего третьего триумфа.