Великие Цезари

Первого августа тридцатого года Антоний решил дать бой, и на холмах перед городом верные ему войска выглядели внушительно, но полководец знал, что численное преимущество противника слишком велико, и рассчитывал прежде на свою эскадру, которая под дружные крики гребцов двигалась навстречу вражескому флоту. Но вдруг весла гребцов застыли в воздухе, что означало капитуляцию. Флот предал Антония так же, как он предал его при Акции. Верные ему легионеры тоже отказались драться.

Все было потеряно. Оставалось сыграть финальную сцену. Во дворце, куда он вернулся даже без остатков переметнувшейся к врагу армии, ему сообщили, что Клеопатра покончила с собой и находится в своей новой гробнице, выстроенной возле храма Изиды. Антоний снял панцирь и сказал своим друзьям, а их осталось очень мало, что ему, военному человеку, стыдно, что женщина проявила больше решительности, чем он. И приказал своему рабу Эроту вонзить ему меч в сердце, о чем у них раньше был договор. Но раб также решил превзойти господина решимостью и вонзил меч в свою грудь. Антоний со словами: «Спасибо за науку!» поразил себя в живот, но мощная рука великого полководца на этот раз сплоховала: удар оказался слабым, и он даже не потерял сознания, когда упал и стал умолять друзей, чтобы помогли ему поскорей умереть. Но все разбежались, и раненого обнаружил писец царицы, который сказал, что госпожа жива и хочет его видеть. Рабы отнесли истекающего кровью Антония к храму Изиды, но входная плита в гробницу была уже опущена. Похоже, Клеопатра действительно хотела покончить с собой, но все никак не решалась. Возможна и другая версия. Быть может, она просто спровоцировала Антония на самоубийство ложным сообщением о своей смерти? И хотела все-таки остаться в живых? Трудно сказать, последующие события говорят о возможности любого варианта.

Итак, смотрим финальные сцены. Клеопатра и две ее служанки увидели Антония из верхнего окна и спустили веревки, чтобы его поднять. Вот как описывает этот эпизод Плутарх: «Обрызганного кровью, умирающего Антония тянули вверх. Вися в воздухе, он протягивал руки к Клеопатре. Женщинам было трудно поднимать его. Клеопатра только с трудом, впиваясь, так сказать, руками в веревку, с дрожащими мускулами лица, тянула ее, в то время как стоявшие внизу ободряли ее и помогали ей».

Когда Антония подняли, она положила его на кровать и стала рвать на себе платье. Она била себя в грудь, царапала ее руками, отирала своим лицом его кровь, называла своим господином, мужем и императором и из чувства сострадания к нему почти забыла о своем горе. Нетрудно представить, что испытывал Антоний, который был в сознании. Клеопатра уложила его на постель и дала вина. И это было его последнее земное причастие. Он успел сказать ей, что умирает счастливым человеком: ему было даровано судьбой любить самую прекрасную женщину на свете, и он, некогда могущественный римлянин, побежден не варваром, а соотечественником, оказавшимся сильнее.

Весть о смерти Антония распространилась мгновенно. Достигла она и лагеря Октавиана, куда дворцовый стражник, рассчитывая на награду, принес окровавленный меч, которым Антоний покончил с собой. И удивительное дело: источники сообщают, что наш герой забился в угол палатки и стал рыдать. Трудно сказать, какие чувства посетили его в тот момент, но спустя некоторое время уже читал свите письма покойного, где тот отзывался о наследнике Цезаря весьма нелицеприятно.

Клеопатра устроила своему мужу пышные похороны, а спустя несколько дней ее посетил Октавиан. Источники сообщают, что царица была под неусыпным наблюдением его людей, ибо он опасался, что она последует примеру Антония и уйдет из жизни. А он хотел провести ее в триумфальном шествии вместе с ее детьми, закованную в цепи. И опасения, как оказалось позже, были небезосновательными.