Великие Цезари

Излюбленным и частым развлечением богатых и знатных людей были пиры, которые бывали порой хорошо поставленными театральными представлениями. Начнем с того, что и как подавалось к столу в богатых домах. Трудно, конечно, перечислить все те продукты и блюда, которые упоминаются у античных авторов, но краткий перечень будет примерно таким. Всевозможная дичь (павлины, дрозды, жаворонки, иволги, куропатки, рябчики, лебеди, голуби, фазаны, фламинго, журавли и прочие пернатые; домашняя птица, а это куры, гуси, утки, цесарки); дикие кабаны, зайцы, газели, олени и другие животные, обитавшие в лесах необъятной империи; рыба (форель, осетры, мурены, окуни и так далее); морепродукты (устрицы, морские ежи, крабы и прочее). Не говоря, конечно, о мясе домашних животных, в частности, свинины, до которой все римляне были большие охотники, оливках, овощах и фруктах, сырах и, разумеется, виноградном вине. Редкие виды птиц, рыб, фруктов или овощей привозились в столицу не только из Италии и провинций, но и далеких стран, и Сенека, отличавшийся скромностью в еде, с возмущением восклицал: «Да погубят боги тех, чье обжорство гонит людей за пределы столь огромной империи». Он негодует и с патриотической точки зрения, говоря о тех, кто «терпит, чтоб им доставляли птиц от парфян, которые еще не потерпели наказания».

Искусные повара готовили из этих продуктов такие диковинные блюда, что удивляешься крепости желудков древних римлян. Впрочем, желудки у людей во все времена были разными. Приведем, к примеру, такой рецепт: мясо, соленую рыбу, мозги, сыр, куриную печень, вареные яйца нужно сдобрить пряностями и тмином и залить сырыми яйцами. Или поросенок, фаршированный медом, вином и перцем. Если мы обратимся к «Сатирикону» Петрония, шедевру античной литературы, откуда можно почерпнуть чрезвычайно много о быте и нравах того времени, мы можем найти то место, которое часто цитируется, а это описание пира у Тримальхиона, разбогатевшего отпущенника. Его повар с красноречивым именем Дедал мог подать на стол сделанного из свинины гуся в окружении рыбы и дичи. «Захоти только, – говорит хозяин, – он тебе из свиной матки смастерит рыбу, из сала – голубя, из окорока – горлинку, из бедер – цыпленка».

Петроний жил и творил полувеком позже описываемого нами времени, однако традиции и нравы мало изменились. Но вернемся на пир к бывшему рабу Тримальхиону, который хотел, чтобы на его надгробии было высечено: «Благочестивый, мудрый, верный, он вышел из маленьких людей, оставил тридцать миллионов сестерций и никогда не слушал ни одного философа». Так вот, у этого нувориша, украсившего свой дом дорогими безвкусными вещами, блюда гостям, откровенно потешавшимся над помпезной его пошлостью, подавали не иначе как с сюрпризом или сопровождая театрализованными мизансценами. Подали, к примеру, блюдо с деревянной наседкой, и рабы вытащили из соломы «павлиньи» яйца, на деле испеченные из теста, а внутри них оказались «винноягодники». Затем два раба вносили две амфоры и изображали, что они поссорились. Хозяин пытался якобы их примирить, но они одновременно разбили палками амфоры, и оттуда посыпались устрицы и улитки, которых они тут же подавали гостям. Или вносили на блюде кабана в шапке, в зубах у свиньи были корзиночки с финиками, а вокруг лежали как бы присосавшиеся к вымени поросята из теста. Слуга рассек свинье брюхо, и оттуда вылетели дрозды. Хозяин при этом говорит: «Видите, каких отличных желудей наелась эта свинья». Или, когда вносили очередную свинью, хозяин возмущался, что она не выпотрошена, и повар, изображавший виноватого, рассекал ножом живот, откуда высыпались разные колбасы. Ну и так далее. Кроме того, конечно, в триклинии звучала музыка, а в определенный момент появлялись фокусники. «Какой-то нелепейший болван, – пишет Петроний, – поставил на себя лестницу и велел мальчику лезть по ступеням и на самом верху танцевать; потом заставлял его прыгать через огненные круги и держать зубами урну. Один лишь Тримальхион восхищался этими штуками…» Кончилось это представление тем, что мальчик рухнул на хозяина. Но это, похоже, тоже было по сценарию, потому что хозяин прощает неловкого циркача, «дабы никто не мог утверждать, что раб ранил столь великого мужа».

Не обходится застолье и без чтения стихов. Любопытны и застольные разговоры гостей, рассказывавших страшные истории о волке-оборотне или обсуждавших цены на хлеб или достоинства гладиаторов.

Если мы обратимся к другим источникам, то увидим, что в богатых домах во время пиров хозяин и его гости едят разные блюда. Ему подают рагу из языков фламинго, редких рыб, гусиную печень и тому подобное, а клиенты, как пишет Ювенал, грызли заплесневелый хлеб, капусту с плохим маслом, вареные яйца, подпорченные яблоки и прочую негодную снедь. А Марциал вопрошал своего патрона: «Почему я, обедая с тобой, Понтик, обедаю без тебя? Ты ешь Лукринских устриц, я сосу морские ракушки, у тебя шампиньоны, у меня свинушки; ты насыщаешься огромным хорошо зажаренным дроздом, а мне подают сороку, издохшую в клетке».