Великие Цезари

В чем же была в таком случае новизна для римского читателя, достаточно образованного, чтобы знать стихи Каллимаха и его последователей? Новое – это хорошо забытое старое, это мы все отлично знаем, и вот это старое, обновленное и реставрированное, пахнущее свежим словом и чувством, и привнесли неотерики в литературу Рима, до того серьезную и скучную, описательную и направленную в лучшем случае на демагогические нравственные ценности, которые давно набили оскомину.

При этом не надо забывать, что эпоха, в какую жили неотерики, была в буквальном смысле революционной, а всякие катаклизмы требуют своих героев от литературы, и если они не являются на призыв сами, подобно Владимиру Маяковскому, их извлекают из своих нор политики и принуждают петь дифирамбы новой власти. Ничего хорошего, как правило, из этого не получается – смешно, например, смотреть на лозунги и плакаты во славу пролетариата в исполнении художников русского авангарда.

Но тут был несколько иной случай. Реакцией на смену политических декораций и вместе с ними и общественного действа, известного как крушение республики, стал уход в себя, аполитизм и, как сейчас говорят, самокопание. Литературоведы, изучающие этот период римской литературы, чаще всего используют термин субъективизм. В отличие от бытовавшего в прежней литературе объективизма. Это весьма спорно, и можно привести много примеров того и другого в более раннем периоде латинской литературы, но у нас иные задачи и иная тема. Поэтому только скажем, что новые поэты были склонны к малым формам (элегии, наброски и тому подобное), их они оттачивали весьма изящно и напускали зачастую греческого таинственного тумана, в котором незнаток эллинистической литературы и мифологии ничего не смог бы рассмотреть. Эти стихи были обращены в первую очередь к людям просвещенным и утонченным. Неотерики ставили на первое место чувства и переживания человека, и талант Катулла нашел здесь весьма благоприятную почву.

И неистовая страсть поэта к Клодии послужила для его огромного таланта той питательной средой, которая и сотворила в конечном итоге великого лирического поэта. Мы заговорили тут о Катулле и его возлюбленной не только, разумеется, потому, что они жили в одно время с нашим героем, но и в связи с их личными отношениями, носившими скорее второстепенный характер, как в жизни Цезаря, так и Катулла.

Катулл в политику не лез, у него было отношение к ней обскурантное, поэтому Цезарю он был малоинтересен и не опасен ни с какой стороны. Однако поэт своими нападками на его окружение невольно бросал тень и на него, и ошметки грязной брани попадали и на его белоснежную тогу, и ему это, конечно, не нравилось. Были и прямые выпады.

Чудно спелись два гнусных негодяя,
Кот Мамурра и с ним похабник Цезарь!
Что ж тут дивного? Те же грязь и пятна
На развратнике римском и формийском.
Оба мечены клеймами распутства,
Оба гнилы и оба полузнайки,
Ненасытны в грехах прелюбодейных,
Оба в тех же валяются постелях,
Друг у друга девчонок отбивают.
Чудно спелись два гнусных негодяя!

Тем не менее Цезарю, в большой степени человеку культуры, знатоку и собирателю произведений изобразительного искусства («Резные камни, чеканные сосуды, статуи, картины древней работы, он всегда собирал с увлечением», – пишет Светоний), не чуждого литературы, было очевидно, что Катулл обладает большим поэтическим талантом, а Цезарь никогда не отталкивал от себя способных людей. Это была одна из его лучших черт. Он всегда старался приручить такого человека, и если получалось, уговаривал его работать на себя. Впрочем, Катулл для Цезаря был совершенно бесполезен – романтик, лирик, безобидный диссидент, кусающий сильных мира сего всего лишь потому, что подозревает их как соперников на любовном фронте. Так что Цезарь в конце концов с ним примирился и даже дал в его честь обед.

А для Катулла ничего в мире не существовало, кроме Клодии, – он был так страстно в нее влюблен, что вообще потерял голову и тем самым доставлял ей массу хлопот. Была ли она действительно аморальной преступницей, какой ее описывает Цицерон, либо ангелом, какой ее видел Катулл, сказать трудно, но не подлежит сомнению, что была она женщиной ветреной, как и большинство прекрасной половины человечества, искусной в любви, и ею владела непомерная страсть к деньгам, комфорту и развлечениям. Ее образ жизни был в Риме хорошо известен, и оскорбительные надписи в ее адрес появлялись, говорят, даже в нечистых общественных местах – туалетах и банях.

Страсть поэта к знаменитой римской куртизанке и дала миру шедевры любовной лирики. Давайте откроем томик стихов Катулла и выберем хотя бы пару совершенных его творений, в тонких психологических нюансах передающих высокое чувство любви: