Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы

Приблизительно в 30 году н. э. римский купец по имени Гаргилий Секунд приобрел корову у человека по имени Стелий, не римлянина, жившего близ современного голландского города Франекер на Рейне. Запись об этой сделке, стоившей купцу 115 серебряных монет и засвидетельствованной двумя римскими центурионами, уцелела. Один современный исследователь назвал ее «банальной», и таковой она и была – незначительной и ничем не примечательной. Если что-то хоть раз случилось на границе Рима с германской Европой – считай, это происходило тысячу раз. И так полагают не без причины. Особенно в ранний период (но и позже тоже) большие отряды римских солдат размещались прямо на границе империи. В экономическом плане они представляли собой неизменный источник спроса. В I веке н. э. 22 тысячи римских солдат – легионеров и наемников – были расквартированы на территории, на которой проживало всего 14 тысяч или около того местных жителей, канифатов – и это только на севере Рейна. Последние никак не смогли бы обеспечить солдат необходимыми запасами продовольствия, кормом для лошадей и материалами вроде кожи или древесины для возведения построек и приготовления пищи. Легиону из 5 тысяч человек требовалось приблизительно 7,5 тонны зерна и 450 килограммов фуража в день, или 225 и 13,5 тонны того и другого соответственно – в месяц. Часть необходимых солдатам запасов поставляли непосредственно из столицы империи, но это было обременительно и проблематично в плане логистики. Поэтому имперские власти предпочитали передавать деньги поставщикам на местах, чтобы те уже заботились об удовлетворении нужд войска[86].

Торговля и контроль

Следовательно, на протяжении всего римского периода приграничье стало главным источником спроса на основные продукты сельского хозяйства, и есть все причины полагать, что заботы по удовлетворению потребностей войска ложились преимущественно на местных, а не римских поставщиков. Этот порядок сохранился и в IV веке, и страницы, на которых Аммиан рассказывает об алеманнах, вновь предоставляют нам интересные сведения. После победы при Страсбурге император Юлиан был властен навязать какие угодно условия побежденным царям алеманнов. Условия заключенных тогда мирных договоров варьировались, но в целом сводились к тому, что германцы должны были поставлять римлянам продукты питания и необработанные материалы вроде древесины для строительства жилых помещений и изготовления повозок, а также предоставить им рабочих для выполнения соответствующих задач. Одержав победу, Юлиан мог бы попросту забрать у германцев все необходимое, но обстоятельства не всегда бывали столь же благоприятными, а римская армия нуждалась в продовольствии постоянно, поэтому за него приходилось платить. Однако вне зависимости от того, предлагалась местным плата или нет, римские легионы были постоянным источником спроса для приграничных германских земель.

Никакие товары, упомянутые в мирных договорах Юлиана, не оставили следа в археологии. Невозможно отыскать остатки германской пшеницы, древесины, срубленной в германской Европе, кожи, выделанной германцами, выполненных ими простых построек, потому что они и не могли сохраниться до наших дней. Однако все это действительно имело место, и тому имеются косвенные подтверждения – прежде всего быстрое расширение сельскохозяйственного производства, наблюдавшееся в германской Европе в римский период. Часть появившихся избытков продовольствия отходила новым королям и их дружинам, часть шла на нужды возросшего населения Древней Германии, но дальнейший – а может, и изначальный – стимул к повышению производительности был получен от римской армии. Во-первых, появление спроса на германские товары со стороны Римской империи и активное развитие сельского хозяйства совпадают хронологически. Самые первые из новых деревень вроде Феддерсен-Вирде или Вийстера также возникали в регионах, из которых проще всего поставлять продукцию к устью Рейна, а оттуда – вверх по течению к военным лагерям. Как совершенно правильно подчеркивается в современных исследованиях – и о чем свидетельствуют находки вдоль границ Римской империи, – эта самая граница служила скорее линией связи, нежели рубежом, отделяющим империю от ее ближайших соседей[87].