Великие завоеватели

Необходимо отметить, что когда была поднята нефритовая плита, закрывающая могилу Тамерлана, сообщение об этом событии 21 июня, непосредственно накануне Великой Отечественной войны, напечатали многие газеты. Но не подозревающим о грядущей катастрофе членам экспедиции оставалось сделать последний шаг. Его осуществил М. Герасимов. Именно он первым спустился внутрь саркофага и принялся вынимать доски крышки гроба, который, несмотря на 500 лет, проведенные под землей, хорошо сохранился. О том, что было после того, как они были подняты, пишет в своих воспоминаниях М. Каюмов: «И все присутствующие сразу же ощутили распространяющийся по всей усыпальнице незнакомый, но очень приятный запах. (По некоторым свидетельствам, очень сильный приятный аромат был похож на запах роз.) Когда доски были подняты на поверхность, все увидели останки очень высокого мужчины с большой головой. Ученые стали осторожно извлекать из гроба одну за другой сохранившиеся кости. Особое внимание они обратили на бедренную кость левой ноги, которая, хоть и не была сломана, сохранила следы серьезного повреждения. Увидев такое, все убедились, что обнаружили скелет эмира Тимура, по прозвищу Тимур-Ленг — Железный Хромец, которое европейцы произносили как Тамерлан».

Все внимание ученых было сосредоточено на костях великого завоевателя. С обнаруженными останками обращались очень бережно. В усыпальнице царило восторженное оживление. М. Герасимов буквально схватил череп Тимура. И по мавзолею разнеслось громогласное «ура!». Таким образом, вскрытие могилы великого завоевателя произошло менее чем за сутки до нападения нацистской Германии на Советский Союз. Странное совпадение…

Убедившись, что останки принадлежат именно Тамерлану, ученые были преисполнены радостью и гордостью за то, что экспедиция успешно выполнила «задание Советского правительства и лично тов. И. В. Сталина». Но эта радость была недолгой. На следующее утро, когда все ее участники узнали о начале Великой Отечественной войны, у них был шок. Сразу же все вспомнили и о предупреждении несчастного Масуда Алаева, и о надписи на могильной плите Тамерлана, и о загадочных старцах с их книгой. В такой ситуации раскопки были остановлены, лагерь экспедиции свернули. Ученых вызвал к себе первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана. Состоялся непростой разговор, в ходе которого партийный лидер на повышенных тонах упрекнул археологов за то, что они не проинформировали его обо всех этих происшествиях. Те пытались оправдаться тем, что им, как представителям марксистско-ленинской науки, дескать, негоже придавать серьезное значение домыслам и суеверию. В результате было принято поистине «мудрое» решение — срочно вывезти останки Тамерлана в Москву. М. Герасимов упаковал останки великого завоевателя и другие экспонаты, и через Ташкент они в тот же день были доставлены в столицу. Эта срочность была вызвана серьезными обстоятельствами: у мавзолея Гур-Эмир стали собираться сотни разъяренных местных жителей, которые требовали вернуть останки Тимуридов в их могилы. Кто бы после всего этого не поверил в проклятие Тамерлана?

Вскоре на центральной площади Самарканда уже стояли войска и целовали знамя перед отправкой на фронт. Там формировалась Узбекская дивизия, которая впоследствии героически сражалась до конца войны. В ее составе ушел на фронт и погиб там старший брат М. Каюмова, а сам он отправился на фронт добровольцем, а затем стал военным корреспондентом-кинохроникером. Мысль о гробнице, предостережении загадочных старцев и самом проклятии Тамерлана не давала ему покоя нигде. М. Каюмов решил попытаться сообщить об этих таинственных событиях начальству, а еще лучше — кому-нибудь из высшего командного состава. Он надеялся, что в результате такой информации будут приняты меры по спасению страны. Ведь, как известно, с самого начала военные действия для Советского Союза складывалась неудачно, обрастая поистине катастрофическими последствиями. Все это угнетало Каюмова. Он чувствовал себя ответственным за постигшее страну горе. Однажды он узнал, что недалеко от места дислокации его батальона расположилась ставка будущего маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Фронтовой кинооператор вспоминал: «Вначале я оказался под Ржевом, на Калининском фронте. Когда узнал, что неподалеку располагается штаб-квартира командования фронтом, решил воспользоваться этой удачей. Мне без особых проблем удалось получить разрешение на встречу с генералом Георгием Константиновичем Жуковым, который принял меня в своем блиндаже и даже напоил чаем. Я рассказал ему во всех подробностях о работе экспедиции и о таинственных предостережениях».