Великие женщины Киевской Руси. Книги 1-5

- Ведите княжну в трапезную. Воевода взял полог из волчьих шкур и ушел следом.

Он спустился вниз и увидел в дверях Владимира. Поклонился ему и крикнул через зал:

- Князь-батюшка, подойди к нам! Владимир вышел вперед лишь на три шага и остановился. Отроки встали напротив и держали Рогнеду под руки. Князь и княжна смотрели друг на друга. В глазах у Рогнеды вначале горел гнев. Потом она усмехнулась, да оттого, что поймала себя на любовании князем. Д молодой князь и правда был красив. Все в нем притягивало: и внимательные глаза, и приветливая улыбка. Он был статен, хотя и неширок в плечах. С лица ещё не сошел юношеский румянец, нос был прямой, губы полные, подбородок, ещё не увенчанный бородкой, твердый. И опять же эта приветливая, даже ласковая улыбка. Князь понравился Рогнеде. Но приятные минуты прошли. Добрыня подошел к княжне и объявил, показав на Владимира рукой:

- Гордая Рогнеда, вот твой муж. Повтори то, что говорила при своём отце. Будешь ли ты женой князя Владимира?

Кончилось любование Рогнеды молодым князем. Изменился её облик, она вскинула голову, бросила презрительный взгляд на Добрыню и с вызовом повторила то, что воевода уже слышал:

- Нет, рабича не хочу!

Тогда Добрыня сказал то, что повелевала языческая вера, принесшая наступивший за этим обряд из глубины веков:

- Наши боги дали сильному право взять себе в жёны деву или женщину, которая люба ему. Князь Владимир, сегодня ты самый сильный на Руси, и боги дали тебе волю взять Рогнеду. Люба ли она тебе? Украсит ли она твой терем? Будешь ли ты любить её детей?

- Люба, воевода-^батюшка, и дети будут любы, и терем она украсит! - Владимир низко поклонился Добрыне и так же низко поклонился Рогнеде: - Ты моя желанная семеюшка!

Добрыня раскинул на полу волчий полог и властно произнес:

- Сын мой, повелением богов возьми её в жёны! Рогнеда побледнела, попыталась вырваться из рук отроков и закричала:

- Батюшка, спаси!

Рогволод рванулся из угла трапезной к дочери, но воины удержали его, и он только крикнул: - Боги, покарайте нечестивцев!

Но боги не отозвались и не пришли на помощь полочанам.

Тогда Рогнеда поняла, что неизбежному суждено случиться. Она смирилась и сперва поникла головой, затем медленно подняла её и с какой-то неземной силой начала смотреть на Владимира, пытаясь увидеть не только его облик, но и то, что в груди. И она увидела, чего вначале не хотела видеть: он сильнее нареченного ей Ярополка, а потому волей богов она должна стать ему женой, рожать для него детей и служить безропотно до конца дней. Если же он был сыном рабыни, то она должна стать рабой мужа. Такого рабства не избежать, если ты женщина и тебе дано продолжать род человеческий. А что Ярополк? Он не сумел защитить её, хотя время было. Батюшка посылал к нему гонцов. Ярополк даже не отозвался на призыв о помощи. Так прочь же, прочь его из памяти, из сердца! И закричала душа: «Возьми, возьми меня в рабыни! И когда ты падешь на поле брани, когда умрешь, я уйду с тобой!»

И было чудо: все, о чем думала в сей миг Рогнеда, дошло до сердца Владимира. Оно возликовало. Князь подошел к Рогнеде, опустился на одно колено и, взяв её руки, поцеловал их. Потом он встал и, с нежностью глядя ей в глаза, стал снимать с неё и с себя одежды - все по очереди. Чудо торжествовало. Рогнеда тоже неотрывно смотрела в глаза Владимиру. Она забыла, что вокруг них люди. Ей показалось, что они в вечерней роще над рекой Полотой, что где-то поют птицы и больше нет ни одной живой души окрест и на всем белом свете. Когда пришел черед князю снять белую рубаху, Рогнеда сама расстегнула застежки на его груди. Они стояли уже обнаженные, их прекрасные юные тела сблизились, слились. Сила влечения была столь могуча, что Рогнеда и Владимир без принуждения опустились на шкуру и совершили вековой языческий обряд вольно и с душевным трепетом обоюдного обожания. Они были дети языческих богов, над ними властвовали силы естественной природы. Они совершили то, что испокон веку происходит вокруг каждую ночь, каждый день. Они продолжали человеческий род так же просто, как все в живом мире.

Потом, когда страсть отбушевала, они сели на волчьей шкуре и счастливо засмеялись. Рогнеда, верная себе, с вызовом оглядела трапезную, да тут же почувствовала неловкость и стыд: слишком откровенно и с завистью смотрели на них молодые воины. Но князь уже одевал её, и она ловко стала одевать его и обула в сафьяновые сапоги, А когда они оделись, Владимир взял Рогнеду за руку и увел её из княжеского дворца, из отцовского гнезда. Рогнеда уходила легко, с охотой. Князь привел её на берег Двины, возле которого стояла княжеская ладья. Владимир и Рогнеда поднялись на неё, и князь велел отплывать.

- Держите путь на Киев, русичи! - крикнул он. - Там отныне мой стол!

Княжеская дружина тоже не мешкая двинулась в путь. Лишь варяжские воины разбежались по городу, чтобы пограбить полочан. Да ныне некому было следить за порядком, и потому варяги повольничали всласть.