Великие женщины великих мужчин

На фоне многих обманувшихся образ Франсуазы Жило выглядит более светлым. В итоге она победила чары мага. Позволив себе попасть под его влияние, она затем сумела трезво проанализировать ситуацию и сбросить путы. Начало было, как у всех предшественниц (кроме Ольги Хохловой): пребывая в милом заблуждении относительно воздействия тела на разум, она с готовностью разделила ложе с тем, кого молва представляла как великого творца. Но реальная жизнь для нее очень скоро оказалась важнее мифа. В конце концов она стала единственной из женщин Пикассо, которая сама его оставила. При этом особо подчеркнем, что Франсуаза с самого начала выдвинула мужу свои требования. Так, она собиралась покинуть его уже через несколько месяцев: ее возмущали получаемые от Марии-Терезы Вальтер любовные послания, а также необходимость некоторое время находиться в доме, принадлежащем ее предшественнице Доре Маар. Один раз женщина действительно ушла куда глаза глядят, но художник настиг ее, и после долгих объяснений она дала ему еще один шанс. Однако ловелас фактически обманул возлюбленную, убедив родить ребенка; естественно, таким ходом он надолго связал ее. Юная Франсуаза оказалась во власти минотавра еще на несколько лет (вслед за сыном через два года родилась дочь).

Но она продолжала бороться за себя. В частности, когда Пикассо уехал на какой-то конгресс в Польшу, обещая вернуться через 3–4 дня и явившись через 3–4 недели, женщина влепила ему пощечину и заявила, что уйдет, если такое повторится. «С тех пор Пабло всякий раз, когда уезжал, неизменно писал мне, по крайней мере, раз в день», — торжественно сообщает она в своей книге. Разумеется, это лишь паллиатив. Потому что о какой любви могла идти речь, если Пикассо, не показываясь почти месяц, отдыхая с друзьями на полную катушку, даже не написал ни разу? То есть не вспомнил о женщине, которая делит с ним крышу над головой и имеет от него сына. Да и впоследствии он лишь обязал своего помощника ежедневно отсылать Франсуазе телеграммы… Он не давал, он только брал — и это следовало понять каждой, кто приближалась к роковому мужчине.

В конце концов Франсуаза Жило, много размышляя над своими отношениями с Пикассо, пришла к четкому выводу — строить будущее без этого человека. Открыв новый раунд жизни, она просто спасла себя.

В конце концов Франсуаза Жило, много размышляя над своими отношениями с Пикассо, пришла к четкому выводу — строить будущее без этого человека. Открыв новый раунд жизни, она просто спасла себя. В конце своих мемуаров она дала великолепное объяснение своему решению уйти от мастера. А заодно и объяснение своей философии, направленной в будущее, а не в прошлое. Философии, благодаря которой она не сгорела в демоническом пламени. «Когда я впервые пришла одна к Пабло в феврале сорок четвертого года, он сказал, что наши отношения принесут свет в мою и его жизнь. Что мой приход представляется ему открывшимся окном, и он хочет, чтобы оно осталось открытым. Я тоже хотела этого, пока оно пропускало свет, — когда перестало, я закрыла его, в значительной степени против своего желания. Тогда Пабло сжег все мосты, соединявшие меня с нашим общим прошлым. Но поступив так, он вынудил меня найти себя и таким образом выжить. За это я всегда буду ему благодарна». К этим словам нечего добавить.

Продолжая историю спутниц Пабло Пикассо, стоит заметить: чем выше был уровень способности женщин эпатировать весь остальной мир, оставаться самостоятельными, психологически автономными, тем более защищенными они оказывались. Скажем, некоторое время любовницей живописца была эксцентричная Анаис Нин. И что же, она страдала? Вряд ли. Пикассо пил ее как крепкий напиток, но и она откровенно наслаждалась им; они обогащались взаимно, учась друг у друга сильной сути пола. Это было временное обладание друг другом, но каждый остался при своих убеждениях и правилах. Никто не сдал позиций, не пошел в услужение другому, не пал жертвой любви. И, кажется, они расстались нераспознанными друг для друга. Но это не важно, ибо никто из двоих не был удручен, ни для кого переживания не стали кризисом, не говоря уже о гибельных стрессах.

Чем выше был уровень способности женщин эпатировать весь остальной мир, оставаться самостоятельными, психологически автономными, тем более защищенными они оказывались.