Великие женщины великих мужчин

Знаменитый, обласканный многочисленными публикациями и почти канонизированный союз — Майя Плисецкая и Родион Щедрин. Нет смысла набрасывать общие контуры отношений — они известны всякому, кто хоть раз проявлял интерес к танцам, балету, красоте женщины, способности людей создавать и оберегать счастье в союзе Ян и Инь. Их имена подчеркивают значимость друг друга, они, несомненно, настоящие монархи любви. Их секреты и сложны и просты: поклонение древним семейным традициям, исповедование человеческих ценностей и все та же патентованная (и, может быть, приевшаяся некоторым) самодостаточность. Вначале была жажда стать и быть Кем-то в этой жизни. Потом была любовь и понимание необходимости содействовать друг другу — такие партнеры всегда заговорщики. Но обратимся лучше к деталям.

Попробуем бегло проанализировать слова немецкого писателя Норберта Кухинке, автора скандальной книги «Элита в России»: «Как-то Щедрин мне сказал: «Посмотри, Норберт, Майя сегодня впервые мясо пожарила. Мы оба разочарованы. Готовить она не любит и, кроме чая, ничего не может сделать. Сама ест как птичка: при росте сто шестьдесят пять сантиметров уже двадцать лет весит пятьдесят один килограмм». Тут речь идет о чем-то несомненно большем — о выборе системы ценностных ориентиров, о создании внутренней, для отдельно взятой пары, системы координат (или набора правил). Здесь Майя Плисецкая проявляет свободу и мудрость. Понимая, что она не может гармонично развиваться сразу в нескольких плоскостях, она принимает четкое решение: не включаться в бытовые процессы, не становиться матерью. Однако намеревается компенсировать это крайне жестким подходом к своему образу, что предусматривает ужасающий любого смертного ежедневный труд. Она, похоже, рассуждает приблизительно так: если мой мужчина меня любит, значит, он должен принять меня такой, как я есть. Что ж, ей такой подход удался: 2012 год ознаменовал прохождение парой 54-летнего совместного пути.

Однако немецкий писатель оставил еще одну, как кажется, крайне важную для понимания арсенала лидерства ремарку: «В доме Плисецкой — Щедрина было не принято устраивать праздники. Они жили сдержанно и аскетично. Хотя супруги одно время курили, гостям этого не разрешали. «Даже Богу я не позволила бы курить в квартире», — заявляла Майя. В доме, кроме цветов, которые балерина обожает, висели работы Марка Шагала. «Мы дружим. Каждый раз, когда я приезжаю к Шагалу во Францию, он дарит мне картину», — объясняла Майя». О чем тут идет речь? Во-первых, защита энергетики семьи, которую довольно решительно взяла на себя женщина. Во-вторых, избирательность окружения, которое, среди прочего, должно (в ее восприятии и интерпретациях) играть роль блестящего обрамления. Наконец, чистота экологии. Цветы, отказ от токсинов, благотворное воздействие полотен — все это так или иначе действует. А также не лишенная интриги игра: «Мы дружим с Шагалом». Интуитивно Майя знает: могучий, уже принятый историей имидж прекрасно выполнит задачу усиления другого, растущего имиджа.

Все, что человек предпринимает, воздействует либо со знаком плюс, либо со знаком минус. У Майи Плисецкой находим достаточное количество плюсов, хотя никто, разумеется, не идеален. Образ великой балерины является превосходной иллюстрацией действия закона «За все нужно платить!» Но у закона есть и вторая часть: «И вам за все воздастся!» Высокий профессионализм, достигнутая годами напряженного труда самодостаточность позволяют и вести себя в социуме по-иному, то есть навязывая свои правила и стандарты, выдвигая свои требования. «Ежемесячно Плисецкая получала 550 рублей. Средняя ставка простого советского гражданина была 120 «целковых». Рядовым солистам театра платили 220–350 руб. При этом на сцену они выходили чаще, чем примы. Балеруны с окладом 140 руб. выступали 18 раз в месяц. 200-рублевые имели по 10 выходов. Примадонны, как Плисецкая и Максимова, являлись публике от трех до шести раз». В этой нехитрой арифметике заключены все чудеса упомянутого закона: Вселенная, как правило, отвечает на труд золотом — славой, вниманием, признанием и иногда… деньгами. Однако нельзя не отметить и умение правильно относиться к материальным ценностям. В ответ на замечание о том, что муж никогда не дарил ей бриллианты, Майя Плисецкая с гордостью и каким-то даже превосходством ответила: «Зачем? У меня их нет — и не надо. Однажды я сказала Славе Ростроповичу, что Родион подарил мне «Даму с собачкой». Он говорит: статуэтку? Я говорю: нет, балет!» Тут вообще комментарий не нужен!