Великие женщины великих мужчин

Попробуем для верности заглянуть в ее глубины как личности. С юных лет Луиза пытается проникнуть в те области, которые сближают ее с мужчинами-интеллектуалами и выделяют из среды женщин. Она слушает университетские лекции (когда еще не существовало высшего образования для женщин), высказывает шокирующие окружающих желания: поступить в Цюрихский университет, учиться у известного во всей Европе протестантского теолога. Одним словом, поднимает планку своего восприятия сразу на высоту мирового уровня, странный нефизический нарциссизм бьет из нее фонтаном. Чтобы беседовать с Ницше о небе и аде, о Боге, религии, смерти, сексе, а с Фрейдом углубляться в пещеры психоанализа, надо обладать недюжинным талантом. Она его оттачивала, направляя энергию на развитие личности и невыносимо долго для ее собеседников отодвигая раскрытие собственной сексуальности. Дивно, но своей недоступностью и недостижимостью как женщина она только больше приковывает к себе тех мужчин, что оказываются рядом. Там, где Лу ничего не смыслит, например в музыке, она играет и лукавит или же помалкивает, впитывая информацию (достойно внимания, скажем, посещение Байройта, где Рихард Вагнер ставил «Парсифаля»). Она нюхом чуяла то достойное в мужчинах, что можно превратить в великое, — это не божественный дар, а результат желания быть в кругу выдающихся личностей. Как писала ее биограф, Лу ведет «прицельный огонь по писателям, социологам, ученым». Но любопытно и то, что Луиза не возводит в догму идею для женщины «быть кем-то» в смысле профессии, она настаивает на возможности самодостаточности женщины безотносительно ее социальной деятельности. По версии Саломэ, женщина «представляет собой организм, замкнутый на самом себе и в самом себе черпающий счастье существования». Версия противоречивая, да и сама ее автор посещала оазисы счастья большей частью в моменты признания ее мужским сообществом, то есть питалась мужским восхищением. Но на самом деле при строгом суждении она оставалась только женщиной-собеседницей, вне профессии. Хотя и научилась выплескивать то, что не под силу ее современницам, обремененным догмами морали. То Лу пишет о частной жизни с Ницше, то издает книгу «Эротика», которая в Европе выдержала пять переизданий. Но отнести ее к какой-нибудь категории — к писательнице или исследовательнице — представляется затруднительным. Она, эта жрица вдохновения, бродит среди наук и искусств, раздавая лучшим искателям идеи, гипотезы, посылки, подсказки. Лишенная материнства (из-за падения с дерева Лу не могла иметь детей), она передает лучезарную энергию тем, кого сама избирает среди борющихся за признание мужчин…

Так чем же притягивали внимание мужчин все эти женщины? В первые минуты знакомства — вполне уместной прелестью женственности с явным налетом эротизма. Но первое же общение давало понять мужчине их неординарность, широту мировоззрения, панорамное видение мира, собственные незаурядные суждения, и все это — на фоне очень ярко выраженного, четко обозначенного агрессивно-наступательного образа мышления. Мужчина, сталкиваясь с такими личностями, тотчас понимает: это не просто исключительная женщина с прорывным характером, это — роковая женщина. Оттого-то так много приключений и событий вокруг таких с виду милых и хрупких особ. Главное же, что стоит усвоить женщинам, желающим добиться схожего эффекта: харизма этих амазонок есть не что иное, как результат умножения ежедневной работы с собственной личностью и воинственных, направляемых волей намерений. Мораль их интересовала только в той мере, в какой она может воздействовать на умы современников. Их взгляды всегда были направлены выше — на установление стандартов. Такие, как Елена Рерих, были заняты духовными стандартами; демонические фигуры, подобные Елене Дьяконовой или Лу Андреас-Саломэ, — светскими. Но лучи их неистребимой энергии всегда направлялись на мужчин — сквозь их восприятие создавали они храмы собственного имени. Их женская философия довольно стройно укладывается во фразу, однажды высказанную Лу Андреас-Саломэ: «Быть женщиной и смириться с участью эротической доминанты — означает лишить себя всего, на что способен человек в других сферах». Свое женское они рассматривали только сквозь призму служения личности, как фактор воздействия на разум. Кстати, вероятно, стоит взять на заметку такой небезынтересный нюанс: практически все великие создательницы гениев — славянки или носительницы образа мышления, характерного для славянских женщин.

Глава четвертая. Драматическая миссия супруги диктатора

Упоминаемый образ: Эвита Перон

Каждая яркая судьба — это, прежде всего, выбор. Каждая блистательная женщина — это реализованный выбор, неповторимый прыжок в бесконечность. Независимо от стоимости входного билета в Пантеон Славы — ведь это выбор индивидуальный.