Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Через много лет, в 1831 году, Николай Павлович, вспоминая свое детство, напишет: «В учении видел я одно принуждение и учился без охоты. Меня часто и, я думаю, не без причины обвиняли в лености и рассеянности… Успехов я не оказывал, за что часто был наказываем… Математика, потом артиллерия и в особенности инженерная наука и тактика привлекали меня исключительно; успехи по сей части оказывал я особенные, и тогда я получил охоту служить по инженерной части». Любовь к порядку, симметрии, иерархической стройности была у него даже сильнее, чем у старшего брата. Современники свидетельствуют, что «единственным и истинным для него наслаждением была однообразная красивость хорошо дисциплинированного войска». Вместе с тем в нем сильно было чувство хозяина, который должен заботиться о добре, накапливать его, содержать свой дом в приличии, достатке и комфорте. Вот такому будущему владельцу дворца предстояло угодить Росси.

К сожалению, созданные архитектором интерьеры не сохранились, но из документов — рапортов, донесений, смет — известно, что в Танцевальном зале, Музыкальной, Диванной, Кабинете, Будуаре, Спальнях, а всего в семнадцати покоях заново расписывали плафоны, обтягивали стены атласом, штофом и даже бархатом. В других помещениях стены отделывали под мрамор и расписывали. Новые печи, камины, мебель, люстры, бра, торшеры — абсолютно всё изготавливали по рисункам Росси. В результате дворец поражал удивительным стилистическим единством. Николай был доволен. Он полюбил свой новый дом и, даже став императором, продолжал месяцами жить в нем. Дворец тогда называли «собственным Его Императорского Величества». Так зодчий оказался в милости. Случилось это в 1817 году, когда Карлу Росси исполнилось сорок лет.

Возраст немалый, когда за спиной осталась бóльшая часть жизни и пора наконец подводить итоги, оценивать тобой содеянное. А тут по-настоящему и считать нечего. Тут только-только, наконец, замаячила возможность настоящей творческой работы, когда можно претворить в жизнь давно замысленные планы.

Ограничь себя Росси только переделками в Аничковом дворце, остался бы он в памяти потомков талантливым декоратором. А он вошел в историю мирового зодчества прославленным градостроителем. И у истории есть все основания считать его таковым. Еще не завершив работы во дворце, где сами стены, казалось, сдерживали полет архитектурной фантазии, Карл Росси начинает проектировать перестройку площади, на которой стоит театр. Самовольно? И нет, и да. Как член Комитета, он исполняет приказ государя: всегда принимать во внимание «правильность, красоту и приличие каждого здания в применении к целому городу… дабы столицу возвести по части строительства до той степени красоты и совершенства, которая бы, по всем отношениям соответствуя достоинству ея, соединяла с тем вместе общую и частную пользу…». Как архитектор, он мечтает о создании на Невском проспекте ансамбля не менее значимого, чем площадь перед Казанским собором.

Сохранилось двадцать планов будущей площади. По ним можно проследить, как на протяжении двенадцати лет — с 1816 по 1828 год — совершенствовал Росси свой замысел. Но нас сейчас интересуют только самые первые наброски, рожденные в 1816 и 1817 годах.

…Огромная площадь очищена от всяких строений и огородов. В глубине ее прямоугольное здание театра с портиками (скорее всего, повторение московского). В обе стороны от театра протянулись просторные крытые галереи. Они упираются в дома, поставленные по бокам, и ограничивают пространство площади с юга. С западной стороны Росси решает достроить библиотеку до Толмазова переулка (ныне переулок Крылова) так, чтобы новое крыло повторяло строение Соколова и соединялось с ним в центре мощным объемом главного корпуса. Так все здание библиотеки должно как бы напоминать Казанский собор, но вместо охватывающих площадь колоннад — двухэтажные корпуса. Парадный вход в Аничков дворец зодчий решает сделать со стороны площади, отказавшись от старого, традиционного — со стороны Фонтанки. А чтобы подчеркнуть торжественность нового въезда, он отгораживает дворцовый сад декоративной решеткой и ставит по углам ее нарядные павильоны. Но уже в следующем рисунке архитектор отметает этот вариант. Хотя в здании библиотеки есть перекличка с Казанским собором и два величественных строения на Невском проспекте как бы созвучны друг другу, но площадь перед театром не обрела строгой собранности. В новом проекте библиотека достраивается уже строго параллельно дворцу — без выступающих боковых корпусов. Перед ними — вытянутый овал сквера. Въезд во дворец по-прежнему с площади и те же павильоны по углам…