Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

В лавине неотложных и первоочередных служебных дел Трезини должен улучить свободные минуты, чтобы исполнить просьбу князя. Причем не надеясь на вознаграждение. Ведь не случайно свои хлопоты на строении дворца Меншикова архитектор не включает в перечень работ. Кстати, и прибавки жалованья светлейший у государя тоже не исхлопотал.

Хотя исполнение княжеских поручений требует немало сил, 27 сентября того же 1722 года Трезини снова доносит губернатору: «…живописец, который приехал из Италии с господином Савою Рагузинским, в доме Вашей Высококняжеской Светлости в каморе плафон и 2 стены живопись на фрешко написал и другие две стены пишет, и в октябре месяце он обещал совсем отделать, которая работа очень изрядна».

Докладывает обстоятельно, подробно, вникая в каждую мелочь. Будто за строение и убранство дворца генерал-губернатора отвечает он, Трезини, а не княжеский архитектор Иоганн Готфрид Шедель. Несколькими годами позже Доминико, уже не скрывая, сам руководит всеми работами в меншиковском доме. Перестраивает покои, украшает их фресками, ремонтирует старый деревянный дом, стоящий за спиной каменного. Короче, делает все то, что обязан выполнять Шедель. Тот самый, которого в письме Трезини называет запросто Готфрид.

Чем объяснить такое свойское отношение? Может, небрежением к способностям Шеделя, к его мизерному вкладу в строение дворца Александра Даниловича…

Иоганн Готфрид Шедель так пишет о себе в челобитной: «…принят я на службу в Вансбеке (близ Гамбурга. — Ю. О.) по капитуляции в 713 году за мастера палатного каменного строения… и по прибытии моем в Санкт Питербурх до 716 года из губернской канцелярии я все жалованье сполна получал… а понеже я брал оное жалованье помянутого князя Меншикова в год по триста рублев…»

Все последние труды Иоганна Готфрида Шеделя (а умер он в 1752 году) свидетельствуют, что он был очень способным каменщиком и совсем плохим архитектором. Естественно, что светлейший князь понимал это и в письмах к Шеделю наказывал во всем слушаться советов Трезини.

Шеделя такое положение устраивало. Не случайно уже в 1714 году он вызвал в Петербург своего брата Иоганна Христофора с семьей. По указу Петра, «через князя Меншикова» с ним «сочинили» контракт и отправили на остров Котлин к строению дома Его Императорского Величества. Тоже в подчинение к Доминико Трезини, который отвечал за все работы на острове и нарисовал чертеж будущего царского дворца.

Получается, что Трезини встречался с братьями Шедель чуть ли не с первых дней их пребывания в Петербурге. Не исключено, что взял их под свою опеку, подружился с ними, сблизился. И потому в письме к Меншикову он называет старшего брата Готфридом, как старого знакомца и человека, близко стоящего к князю. Дружеские отношения были. Совсем не случайно через десять лет после приезда Христофора Шеделя в Россию Трезини стремится улучшить его жизнь,

«Указом Его Величества Императора и Самодержца Всероссийского из Сената, Канцелярии от строений в подписанном… доношении написано, по Его Императорского Величества именному указу 721 года сентября 27 дня строитца от Камор коллегии на Васильевском острову Мытный двор, также и амбары, и погребы для поклажи всяких товаров казенные, по показанию архитектора Трезини, который объявляет, что ему у того строения за другими делами безотлучно быть невозможно, и требует к тому строению каменного дела мастера иноземца…

Яган Христофор Шедель… пребывал у строения казенных каменных палат в Кронштадте, а жалованья по контракту получал денег по триста пятьдесят рублев, муки по двадцати четвертей, пива по ста восьмидесяти ведер, дров по двенадцати сажен, свечей сальных по три пуд и за квартиру без платы…

И по вопросу Коллегии архитектор Трезини объявил, что он Шедель тому мастерству достаточен, и заобучен, и будет у того строения безотлучно, а он Трезини будет надзирать…

И по Его Императорского Величества приказу правительствующий Сенат ноября 23 дня 724 г. приказали вышеупомянутого… Шеделя к строению на Васильевском острове Мытного двора и анбаров и погребов… определить. Жалованья ему давать по четыреста рублев в год…»

Листы серо-голубой бумаги ручного отлива — с неровными краями — способны поведать, какими путями успевал Трезини вести одновременно большое число работ. И еще могут рассказать о быте Петербурга первой трети XVIII столетия.