Великий антракт

Французская пресса с возмущением писала, что все это выдумки. Но граница по Рейну всегда в том или ином виде оставалась требованием французских правящих кругов. И прежде всего на этом настаивали французские генералы. Всю Англию обошло интервью маршала Фоша, данное им корреспонденту «Таймс» 19 апреля 1919 г. Ударяя карандашом по карте французско-германской границы, маршал Фош говорил: «Здесь нет никаких естественных преград вдоль всей границы. Неужели здесь мы должны будем удерживать немцев, если они снова нападут на нас? Нет! Здесь! Здесь! Здесь!» И маршал несколько раз прочертил карандашом по Рейну.

Граница по Рейну сама по себе еще не определяла всей программы Франции. Насчитывая всего 40 млн населения, притом почти не увеличивавшегося, Франция боялась даже обезоруженной Германии с ее 70 млн непрерывно растущего населения. Французские стратеги хотели создать по ту сторону Германии блок стран, которые заменили бы прежнего союзника – царскую Россию.

Любопытно, что планы «санитарного кордона» Россия, Англия и Франция разрабатывали еще в 1916 г., то есть когда их руководству Октябрьская революция не снилась и в кошмарном сне.

Ллойд Джордж в своих военных мемуарах рассказывает, что осенью 1916 г. английское министерство иностранных дел представило правительству меморандум относительно основ, на которых предполагалось разрешить территориальные вопросы в Европе после окончания войны. В меморандуме предусматривалось, что Польша должна стать буфером между Россией и Германией. По мысли автора меморандума, создание такой Польши, а также нескольких государств на территории Австро-Венгрии «оказалось бы эффективным барьером против русского преобладания в Европе»[12].

Каким диссонансом звучат планы западных союзников в отношении России и бредни наших либералов о победе, украденной у царя Николая II злодеями масонами и большевиками! Да если бы и не было Октябрьской или даже Февральской революции, не видать бы России не только Константинополя, но и Прибалтики, и Кавказа, и «санитарный кордон» все равно бы был, хотя и с другой вывеской: не против большевизма, а против «царского империализма».

И вот теперь, в начале 1919 г., французские дипломаты считали, что восстановленные Польша и Чехословакия, усиленные Румыния и Югославия должны были составить цепь союзников Франции по ту сторону Германии и вместе с тем барьер между Германией и Советской Россией. С помощью огромной контрибуции, лишь ради приличия названной репарациями, французские правящие круги надеялись подорвать экономическую мощь Германии. Колонии Франции расширялись за счет Германии в Африке и за счет Турции в Малой Азии.

Выполнение этого плана, то есть господство над Центральной и известной частью Восточной Европы, проникновение на Балканы, твердые позиции в Африке и на Ближнем Востоке, делало Францию гегемоном Европы. Это предстояло закрепить на мирной конференции. «…Этот мирный договор, как и все другие, является и не может не быть лишь продолжением войны», – писал Клемансо в предисловии к книге Тардье, своего ближайшего советника и члена французской делегации на Парижской конференции.

Выполнение программы Франции выпало на долю беспощадного человека, который как-то сказал, что «20 млн немцев являются излишними». За долгие годы политической борьбы Клемансо приобрел огромный опыт. «Сокрушитель министерств», «тигр» – таковы были клички Клемансо, которому удалось ловкими маневрами опрокинуть несколько министерских кабинетов.

Позиция французской дипломатии на конференции была довольно сильной: за ее спиной стояла огромная континентальная армия; маршал Фош диктовал Германии условия перемирия и многого уже добился.

Но даже и такому опытному и непреклонному политику, как Клемансо, было трудно проводить на конференции свою программу. Приходилось лавировать, отступать, выдвигать туманные формулировки, сталкивать лбами своих соперников. Мир превращался не столько в «продолжение войны» с Германией, сколько в борьбу недавних союзников.

Англия, интересы которой представлял Ллойд Джордж, добившись сокрушения Германии, хотела на конференции закрепить мирным договором то, что было добыто силой оружия. Морское превосходство Англии определяло ее позицию на конференции. Германия как морская держава перестала существовать. Правда, флот ее не был разбит в бою, но значительная его часть стояла в английской гавани Скапа-Флоу. Колонии Германии большей частью перешли к Англии. В ее же руках находились Месопотамия, Аравия и Палестина, отнятые английской армией у Турции. Превосходство Англии подкреплялось союзом с Японией. Опираясь на Японию, Англия могла противостоять США. С другой стороны, для борьбы с непомерно возросшими претензиями Франции в Европе ей можно было опираться на те же США, которые также возражали против расчленения Германии по примеру Вестфальского мира. Проникновение Франции на Балканы Англия могла нейтрализовать, поддержав против Франции Италию и, с другой стороны, мобилизовав балканские страны против той же Франции.