Великий Бисмарк. Железом и кровью

Разрыв с консерваторами оказался настолько болезненным, что Бисмарк и спустя долгие годы не мог относиться к нему спокойно. В своих мемуарах он посвятил этим событиям целую главу. «Для нервов человека в зрелом возрасте, – писал Бисмарк, – является тяжким испытанием внезапно порвать прежние отношения со всеми, или почти всеми, друзьями и знакомыми. Мое здоровье было к тому времени уже давно подорвано не лежащими на мне обязанностями, а непрерывным сознанием ответственности за крупные события, при которых будущее отечества стояло на карте. В пору быстрого, а иногда бурного развития нашей политики я, разумеется, не всегда мог с уверенностью предвидеть, правилен ли путь, избранный мною, и все же был вынужден действовать так, словно я с полной ясностью предвижу грядущие события и воздействие на них моих собственных решений. (…) Изнуряет не работа, а сомнения и чувство чести, ответственность, которая не может опираться ни на что, кроме собственного убеждения и собственной воли, как это резче всего имеет место именно при важнейших кризисах. Общение с людьми, которых считаешь равными себе, помогает преодолевать такие кризисы; и если это общение внезапно прекращается и притом по мотивам скорее личным, чем деловым, скорее из зависти, чем из честных мотивов, а поскольку они являются честными, то совершенно банальны; если ответственный министр внезапно бойкотируется всеми своими прежними друзьями, если с ним обращаются как с врагом и он со всеми своими размышлениями остается в одиночестве, то это обостряет воздействие служебных забот на его нервы и его здоровье» [482].

Сотрудничество с либералами также развивалось не без серьезных проблем. События, связанные с принятием имперского военного закона, позволили Бисмарку одержать убедительную победу над своими союзниками, однако в то же время продемонстрировали определенные пределы, дальше которых он не мог рассчитывать на их поддержку. В свою очередь, Национал-либеральная партия начала утрачивать внутреннее единство и потому становилась все менее надежной опорой. Несмотря на то что в 1875 году был принят весьма прогрессивный по своему духу закон о прессе, Либеральная эра начала клониться к своему закату.

Одновременно Бисмарк начал искать пути выхода из Культуркампфа. Еще в 1875 году в одной из своих парламентских речей канцлер заявил, что возлагает свои надежды на приход «мирного папы (…) который готов позволить другим людям жить по их усмотрению и с которым можно будет заключить мир» [483]. И действительно, в дальнейшем борьба с католической церковью была остановлена. Репрессии против непокорных священников были прекращены, впоследствии наиболее жесткие меры были без лишнего шума отменены.

Прекращение Культуркампфа вызывает у историков не меньшие споры, чем выяснение причин его начала. Однако почти все сходятся в одном пункте – кампания закончилась поражением «железного канцлера». Часто говорится о том, что Бисмарк вынужден был закончить борьбу с католической церковью из-за полной неэффективности мер, которые он принимал против своих оппонентов. Влияние партии Центра не только не сократилось, но даже выросло. Возмущение Культуркампфом не только среди широких масс католических верующих, но даже при императорском дворе нарастало. Даже некоторые либералы, изначально поддерживавшие наступление на влияние религиозных организаций, к середине 1870-х годов стали рассматривать проводимую кампанию куда более скептически, видя в ней наступление безжалостной государственной машины на права человека.

Все эти обстоятельства, разумеется, имели место и вносили существенный вклад в решение Бисмарка завершить Культуркампф. Однако не следует забывать о том, что сокрушение партии Центра и католической оппозиции в стране было лишь одной из целей проводимой политики. Другой, возможно, даже более важной целью стала консолидация либерального парламентского большинства вокруг проводимой главой правительства политической линии. В первые годы существования новой империи, когда во многом определялось направление ее дальнейшего развития, это имело особое значение. И здесь Бисмарк сумел добиться ощутимого успеха – в период Культуркампфа он мог во многих вопросах навязать свою волю парламентскому большинству, готовому пойти на весьма серьезные уступки. Либералы были готовы сотрудничать с Бисмарком, и в дальнейшем инициатором завершения Либеральной эры во второй половине 1870-х годов выступил сам «железный канцлер». Именно это решение во многом стало причиной прекращения Культуркампфа. Последний сыграл роль небезызвестного мавра, который сделал свое дело и мог убираться восвояси.