Великий де Голль. «Франция – это я!»

Премьер-министр Франции и канцлер Германии увиделись впервые. За обедом атмосфера сначала была натянутой. Но гость быстро освоился и произвел на де Голля, его жену и сына самое приятное впечатление. Генерал говорил с канцлером на его родном языке и рассказывал ему, как еще в молодости путешествовал по Германии и учил немецкий язык.

Де Голль и Аденауэр беседовали с глазу на глаз в библиотеке. Они затронули важнейшие темы современных международных отношений и обсудили пути развития франко-западногерманских связей. Потом главы государств гуляли в парке Буассери.

К ужину в Коломбэ приехали министр иностранных дел Морис Кув де Мюрвиль и послы Германии в Париже и Франции в Бонне. Поздним вечером де Голль отметил, с какой легкостью его 82-летний гость поднялся по лестнице на второй этаж в свою комнату. Утром 15 сентября он отправился в обратный путь{456}. Так было положено начало многолетнему плодотворному сотрудничеству между Францией и Германией.

28 сентября проект основного закона, выдвинутый правительством де Голля, одобрили 79,25 % пришедших голосовать французов. Генерал и его сторонники праздновали победу. Франция получила Конституцию 1958 года. Она превратила страну в республику президентского типа правления. Именно президент, как давно мечтал де Голль, становился теперь центральной фигурой всей французской политики.

По новой конституции президент республики имел право назначать премьер-министра и отдельных министров, возвращать принятые парламентом законопроекты на повторное обсуждение, передавать на референдум по предложению правительства или обеих палат любой проект закона, касающийся организации государственной власти или одобрения международных соглашений, способных затронуть деятельность государственных институтов. Он мог также распускать (после консультации с премьер-министром и председателями палат) Национальное собрание и назначать новые выборы{457}.

Статья 16 Конституции 1958 года давала право президенту республики в чрезвычайных обстоятельствах брать всю полноту власти в стране в свои руки. Она гласит: «Когда институты республики, независимость нации, целостность ее территории или выполнение международных обязательств оказываются под серьезной и непосредственной угрозой, а нормальное функционирование конституционных органов государственной власти нарушено, президент республики принимает меры, которые диктуются данными обстоятельствами. Для этого достаточно простой консультации с премьер-министром, председателями палат парламента и Конституционным советом. Парламент собирается в таком случае по собственному праву и не может быть распущен»{458}.

Отдельный раздел новой конституции регулировал статус французских колоний. В нем провозглашалось создание «Сообщества в составе Французской Республики и всех ее заморских территорий». В одной из статей раздела говорилось, что все «заморские департаменты» Франции «могут сохранить свой статус в составе республики», так же как и «образовать отдельные государства», если их территориальные ассамблеи изъявят на то свою волю не позднее чем через четыре месяца после принятия конституции{459}. Иными словами, эта статья декларировала право французских колоний на независимость. Именно в таком ключе правительство де Голля и в первую очередь он сам видели разрешение кризиса во французских колониальных владениях.

После референдума все политические объединения Франции начали готовиться к выборам в Национальное собрание. Такая же задача встала и перед голлистами, которые, естественно, должны были выступить на выборах в рамках единой партии. Ее создание сторонники де Голля провозгласили 1 октября 1958 года. Партия получила название Союз за новую республику (ЮНР). 3 октября был образован Центральный комитет голлистской партии, в который вошли такие известные соратники генерала, как Мишель Дебре, Жак Шабан-Дельмас, Жак Сустель, Роже Фрей, Эдмон Мишле, Леон Дельбек и другие.

Лидеры ЮНР представили свою партию как «единственную всецело преданную идеям и личности де Голля»{460}. Однако сам генерал отказался встать во главе нее, потому что так же, как и после Второй мировой войны, стремился представить себя арбитром, отстаивающим интересы всей нации в целом. Печальный опыт РПФ не давал себя забыть. На пресс-конференции 23 октября глава правительства сказал, что возражает против использования партиями его имени «даже в качестве прилагательного», хотя и не намерен запрещать «каким бы то ни было политическим объединениям говорить о своей солидарности с действиями Шарля де Голля»{461}.

На парламентских выборах, прошедших в конце ноября по мажоритарной системе в два тура, новая голлистская партия добилась огромного успеха. Она получила 188 мандатов в Национальное собрание, главным образом благодаря тому, что избиратели отождествляли ее с самим де Голлем.