Великий де Голль. «Франция – это я!»

В июне 1959 года де Голль совершил свой первый официальный визит за границу – в Италию и Ватикан. В Риме он вел переговоры о европейских проблемах и отношениях между Францией и Италией с премьер-министром страны Антонио Сеньи и президентом Джованни Гронки. Как правоверный католик генерал встретился с римским папой Иоанном XXIII, занявшим Святой престол в январе. Де Голль беседовал с ним об «испытаниях, выпавших на долю христианства в связи с гигантскими потрясениями XX века»{466}.

Одной из ключевых тем французской политики в конце 50-х – начале 60-х годов были отношения метрополии с бывшими колониями. Декларированным Конституцией 1958 года правом на отделение воспользовалась только Гвинея, ставшая независимой. Остальные территории вошли в Сообщество. Де Голль не испытывал иллюзий насчет желания французских владений, главным образом африканских, навеки связать судьбу с метрополией. Еще в 1958 году он сказал: «Сообщество? Ерунда. Они вошли в него лишь с одной мыслью: как теперь из него выйти»{467}. И тем не менее президент Франции решил лично посмотреть, что делается на землях бывшей империи. В июле 1959 года он отправился в регион Индийского океана – через Французское Сомали на Мадагаскар, Реюньон и Коморские острова.

Зимой и весной 1959 года де Голль почти все свободное время посвящал своим «Военным мемуарам». Бурный предыдущий год не позволил ему завершить работу над последним томом. И вот наконец текст был закончен. Третий том – «Спасение» – увидел свет в сентябре.

В том же месяце состоялась встреча генерала с Эйзенхауэром. Президент США приехал в Париж с официальным визитом. Главной темой переговоров стало так волновавшее де Голля положение Франции внутри блока НАТО. Генерал не смог убедить Эйзенхауэра в необходимости предоставления ей равноправия с Соединенными Штатами и Англией. В декабре де Голль опять вернулся к этому вопросу во время официального визита в Париж Аденауэра и конференции во французской столице глав США, Великобритании, ФРГ и Франции, но безрезультатно.

Рассчитывал ли вообще де Голль на успех в переговорах по НАТО? Мог ли он надеяться, что англичане и американцы ему уступят? Скорее всего, нет. Президент Франции никогда не забывал мудрых слов так любимого им Гёте – «Сильный характер должен сочетаться с гибкостью разума» – и старался следовать им. В 1959 году генерал объявил, что его страна сама позаботится о своей безопасности и создаст собственные ядерные силы. Только обладая ими, считал де Голль, Франция осознает национальное величие. И она начала работать над созданием атомного оружия. Президент подтвердил это на пресс-конференции 10 ноября 1959 года. Уже в феврале следующего года на полигоне во Французской Сахаре было проведено первое испытание ядерной бомбы. Таким образом, Франция, наравне с Соединенными Штатами, Англией и СССР, хотели они того или нет, вступила в «клуб ядерных держав». Де Голль вообще стремился к усилению военной мощи своей страны. Франция приступила к созданию новейших военных самолетов, кораблей, подводных лодок, средств наземного передвижения.

Политика возрождения национального величия генерала предусматривала и превращение Франции в процветающую индустриальную державу. Президент считал, что достижение такой цели должно стать главной задачей правительства. «Народ без амбиций, – утверждал де Голль, – все равно что снаряд из дерева»{468}. Он считал, что необходимо поощрять развитие во Франции науки и техники, важнейших отраслей промышленности. Этому способствовали одобряемые президентом дирижистские методы управления экономикой и система планирования. Генерал счел необходимым провести денежную девальвацию. С января 1960 года правительство ввело в оборот новый, «тяжелый» франк. Это привело к уменьшению инфляции, стимулированию экспорта из страны и сделало французскую валюту конвертированной. Президент даже мечтал возвратить франк к золотому стандарту. Однако такая идея не была одобрена в финансово-политических кругах страны и осталась неосуществленной.

Де Голль всегда боготворил Францию. Он жил и созидал во имя нее. Президент восхищенно говорил: «Какой же мы получили шанс, что живем в этой стране. Нет такой второй в мире! Как она великолепна в своем искусстве, культуре, литературе, архитектуре, садах, дворцах… Каких она дала врачей, ученых, военных…»{469} Но для де Голля Франция и французы – это отнюдь не одно и то же. Генералу принадлежат и такие слова: «Французы недостойны жить в столь прекрасной стране» или «Как хороша была бы Франция без французов»{470}.