Великий день инков

— Кирилл Трофимович, — обращается профессор к Бунчу, что дремлет в шезлонге, отбросив назад массивную, посеребренную сединой голову, — вам не кажется, что личность голландца чем-то раздражает местные власти?

Бунч сидит мрачный, сонный, глаза закрыты, губы слегка шевелятся. Голос исходит, как через вату. Он считает, личность голландца раздражает не только местные власти, но и самого президента. Правительство генерала Батиса не любит слишком пронырливых иностранцев, пытающихся заглянуть за кулисы его домашней политики. И поэтому Бунч считает, что в этом деле надо быть особенно осторожным. Никакого вмешательства во внутренние дела республики, никакого политического противодействие властям, ни единого поступка, который бы дал повод генералу Батису к злостным, антисоветским провокациям.

— Мы идем на поиски выдающегося ученого и путешественника, — говорит уверенно Крутояр. — В конце концов, мы выполняем просьбу Голландской академии наук, поступаем по велению совести.

— Полностью согласен с вами, профессор, — вяло шевелит губами Бунч.

— Мы стремимся помочь Ван-Саунгейнлеру выяснить важную научную проблему, распутать клубок исторических и этнографических предположений.

— С этим я согласен, профессор, — ворчит задыхающимся голосом врач.

— Почему же эти идиоты в полицейских мундирах пытались помешать нашему продвижению в верховья Ориноко? Почему поп запугивает капитана Пабло? Вы помните, Кирилл Трофимович, Сьюдад-Боливар? Наш кораблик встретили в порту чуть ли не с триумфальными почестями. А сколько теплых слов мы там услышали. Нас водили по всему городу, нас чествовали подарками. Вот, мол, как любят и уважают здесь советских людей. И вдруг — полицейские угрозы!

— Нет, совсем не "вдруг", дорогой профессор, — улыбнулся устало Бунч. — Когда мэр узнал, что мы собираемся искать Ван-Саунгейнлера, то сразу же изменил свое отношение к нам. Не в его власти запретить это путешествие, но я видел, что он готов был съесть нас вместе с потрохами.

Да, это была правда. История Ван-Саунгейнлера таила в себе что-то необычное, противоречивое. Крутояру припомнились сообщения, которые он читал раньше в газетах о банкете, устроенном Батисом во дворце Мирафльорес в честь "мужественного человека и друга", о награждении голландца высшим орденом республики. Кажется, президент Батис и голландец были старыми знакомыми, их объединяли какие-то особые связи еще со времен минувшей войны. Генерал Батис даже гордился тем, что ему пришлось встретиться в Лондоне с Саунгейнлером, и теперь охотно приглашал его в свой родной дом. Но то, что было когда-то, никак вязалось с сегодняшним днем​​...

Под тент зашли Самсонов и Олесь.

— Уважаемые господа, — сказал, как всегда, в шутку молодой географ, — вижу, вы заняты решением великих мировых проблем. Не забывайте, что мир, как это утверждает один милый, курносый философ, — Самсонов хитро улыбается Олесю — материален во всех его проявлениях. Значит, для поддержания его материального существования не пополнить ли нам свои желудки самыми материальными предметами питания? Кто за это, прошу голосовать!

— Я обеими руками и ногами за! — вдруг повеселел Бунч и поднялся с кресла. — Уважаемый профессор, прошу к столу. Мне кажется, что за обедом мы избавимся от всех наших сомнений.

Толстое тело Бунча, покачиваясь, поплыло в каюту.

ТАЙНА ГОРЫ КОМО

Темная, тропическая ночь упала над рекой. "Голиаф" шел с замедленной скоростью. Мелко дрожала палуба. Мотор глухо бубнил в трюме. За бортом шуршали волны. Вокруг фонаря, висевшего под тентом, водила хоровод мошкара. Большие жуки, будто ласточки, возникали из тьмы и бились о горячее стекло.

Олесь поднялся в капитанскую рубку.

— Позвольте спросить вас, кабальеро? — обратился он к капитану Пабло, четко произнося испанские слова.

— Я слушаю, сеньор, — сказал капитан, кося взгляд на Олеся.

Парню хотелось спросить обо всем, что слышал от отца и Бунча, а также от матросов на пристанях. Но, стоя возле большого руля, он почему-то потерял свои мысли. Пол под ним ритмично поскрипывал, слегка бренчало стекло.

— Скажите, кабальеро, что такое «баранко»? — выпалил наконец парень первый вопрос, который ему пришло на ум. — Местные жители так часто говорят о страшных баранко.