Великий диктатор

— Мы в Брагестадте жили. А когда родители умерли, я решил сам до тётки добраться. Но меня поймали на железной дороге. И сюда определили. Даже слушать не захотели про родню, — быстро-быстро выпалил пацанёнок, будто боясь, что я не дослушаю и уйду.

— Звать-то тебя как? А то, что я скажу твоей тётке? Не про блоху же рассказывать?

— Ой. Извините, господин. Я это, я Петри Хакала.

— Ясно. Сейчас запишу и вечером или завтра сам ей расскажу о тебе.

— Спасибо, господин Хухта!

По приезду домой, за ужином, я рассказал родным о встрече и не забыл упомянуть про Петри Хакала. Чем вызвал непонятное мне оживление, а дед, забыв про еду, оделся и ушёл, сказав, что пойдёт навестит Ханну Макела.

— За два года до твоего рождения семья Хакала продала свой хутор и земли нам, — пояснил мне отец. — Это то самоё болото, где мы торф сейчас добываем. Да и дружили мы семьями. Если Ханна не возьмёт племянника, то мы сами его к себе возьмём. Ты как, Эмма? — обратился он к матери.

— Конечно, Матти! Они же нам как родные были. Мы с ними вместе росли, — и одобряюще накрыла своей ладошкой кулак отца на столе.

…..

В конце марта к нам приехал из Швеции дядя Бьорк, старший брат моей мамы. И привёз хорошие новости о цене строительства железной дороги от нашего кирпичного завода и до Улеаборга. На организованном дедом Кауко совещании собрались все совладельцы завода и я, в том числе.

Сначала дед попытался меня турнуть, не из-за вредности, а из-за того, что меня, вместе со всеми моими пионерами, включили в состав церковного хора, и сегодня была как раз репетиция перед Пасхой, которая в этом году припала на седьмое апреля. Но наш управляющий, англичанин мистер Райт, вступился за меня, заявив деду, что мастер Хухта будет ему нужен на этом собрании.

Я несколько раз безуспешно попытался донести до деда, а потом и до отца, как я сам вижу нашу будущую железную дорогу. Но от меня и от моих каляк-маляк отмахнулись, как от назойливой мошкары. Поэтому я и пошёл к мистеру Райту, который, в отличие от родни, меня очень внимательно выслушал и предложил немного подправить мой план. В итоге, после долгих часов обсуждения мы с ним и готовились представить всем то, что мы придумали.

Шведский подрядчик, которого нашёл дядя Бьорк, брал на себя проектирование дороги и строительство путей. С нашей стороны было только финансирование, получение разрешения на строительство и возведение моста через речку Калимеэноя в селе Корвенкюля. Мост, для экономии, решили поставить пока деревянный.

— А ездить-то что по этой дороге будет? Где мы паровозы возьмём, — неожиданно влез в разговор, дремавший в своём углу дядя Тапио.

— Один паровоз можно переделать очень быстро под вашу колею. Он как раз есть в наших мастерских. И он продаётся. Шесть тысяч крон, — ответ на этот вопрос дядя Бьорк явно подготовил заранее.

— Девять тысяч марок? — влёт конвертировал валюту дед Кауко. — Это что же за рухлядь там по такой цене? В Гельсингфорсе, тридцать тысяч марок хотят за старый английский «Dubs».

— Хороший, кстати, паровоз, — подал голос и наш управляющий. — Очень хорошо подходит под то, что мы придумали с юным мастером.

— И что вы там придумали? — с подозрением в голосе осведомился наш глава клана. — Давай, Матти! Не тяни. Сбежал с хора, так хоть здесь дело предложи.

— Надо строить железную дорогу не только до нашего завода, а и до Кийминки. И запускать пассажирские перевозки. Так мы ещё быстрее окупим свои затраты на строительство.

Пока взрослые, выпав в осадок от моего плана, потихоньку пытались прийти в себя, я со скоростью пулемёта выдавал всё, что мы подготовили с мистером Райтом. Про цены на перевозки, пассажиропоток и строительство станций.

— Ну, ты! — отмерший дед погрозил мне пальцем. — Нам и так придётся кредит брать, а ты хочешь ещё удлинить маршрут! А это лишние полмиллиона марок. Откуда деньги брать?

— Из комода, — зло буркнул я.

— Ах ты, мелочь беспузая! Над дедом издеваешься? А ну…

— Постойте, херра Хухта! А ведь очень хорошая идея! Ваш внук придумал не просто лишний способ дохода, а он придумал долговременный способ. Что будет, когда у вас закончится глина в карьере? Вы всё забросите и распродадите? А перевозка пассажиров — это всегда и во все времена выгодно, — внезапно перебил деда дядя Бьорк.

— Когда это треклятая глина кончится, меня уже не будет на свете! И это будет уже не моя проблема. И угораздило же меня найти твою свистульку! А, чертёнок бесхвостый? — и дед с такой злобой зыркнул на меня, что я инстинктивно вжался в стул и постарался стать как можно меньще и незаметнее. И чего это на него нашло?