Великий диктатор. Книга вторая

— В том, Ваше Императорское Величество, что производятся они на территории вашей империи. Сегодня мы дружим с Данией и Великобританией, а завтра? — нагло ответил я царю и тут же получил отлуп.

— Но-но-но! — погрозили мне грязным от оружейного масла пальцем. — Не вам юноша обсуждать политику, хотя ваши слова про наши, отечественные пулемёты, мне по душе.

— И металлические кассеты очень удобны на судах, — влез в обсуждение Теодор Авеллан. — Матерчатая лента намокает и её очень быстро клинит в пулемётах.

— Фёдор Карлович, море — это ваша епархия, и вам решать что использовать на кораблях, — согласился царь с управляющим морским министерством.

— Ваше Императорское Величество, а я еще кроме пулемёта, привёз изобретённую мной машинку для снаряжения пулемётных лент, — выпалил я на одном дыхании, видя, что император собирается уходить.

— Ну-ка, ну-ка. Покажите её нам, — совсем без энтузиазма произнёс Николай.

Не дожидаясь моего знака, дед Кауко и младший Шмайссер ухватили доску к которой была прикручена машинка и положили её на мешки перед императором.

— Я её сделал двух видов. На струбцине, вот как здесь, чтобы можно было прикрепить её куда угодно. И просто на чугунной платформе. Но тогда её надо удерживать. Вот сюда, — я указал на лоток. — Насыпаем патроны. А вот сюда, вставляем кассету или ленту от любого пулемёта. И крутим ручку.

Окружившие меня генералы во главе с императором зачаровано следили как я вращаю рукоять и набиваю патронами пустые кассеты.

— И ленты тоже можно? — задал вопрос на английском представитель «Виккерса» из-за спин генералов.

— Конечно, сэр. Давайте сюда ваше ленту.

Британец почти бегом кинулся за пустой пулемётной лентой, а вот набивать её, крутя рукоять, возжелал лично Николай II. Но на всю двухсот пятидесяти патронную ленту его терпения не хватило, и он уступил место англичанину.

— Вот это по-настоящему хорошее изобретение, — изрёк военный министр Сахаров, когда англичанин закончил набивать ленту.

— И сколько будет стоить одна штука, Матвей Матвеевич? Надеюсь, не столько, как ваши пулемёты? — спросил царь, задумчиво вращая вхолостую ручку машинки.

— Десять рублей, Ваше Императорское Величество, — озвучил я заранее согласованную с дедом и Бергротом сумму.

— Как вы думаете, Виктор Викторович? — обратился император к военному министру. — В войсках, на фронте, это будет полезная приспособа?

— Несомненно, Ваше Императорское Величество, — отозвался генерал Сахаров. — Но, сначала надо проверить её. Отправим эти образцы в пулемётную школу при лейб-гвардии третьем стрелковом батальоне.

Глава 17

Выйдя из госпиталя, Аймо Кахмо был вынужден прикрыть глаза рукой от яркого солнца. На первом этаже лечебного заведения царил полумрак из-за мешков с песком, которыми были заложены оконные проёмы. До операции по взятию полуострова Лаошутунь японцы спокойно обстреливали почти весь город Дальний, и госпиталю тоже доставалось.

И именно во время той операции четверо стрелков его роты получили ранения и были отправлены в бригадный госпиталь. Да и сам Аймо получил сильный ушиб грудины. От смерти его спасла ещё одна придумка Матти Хухта, под названием бронежилет. Матти писал о такой защите ещё в самом первом письме, но тогда новоявленный штабс-капитан не придал этому значение. А вот Рейно Лахти сразу ухватил суть идеи, и с подчиненными сшил несколько жилетов с нагрудными карманами, в которых и разместил вырезанные листы паровозной стали.

Пятой роте Аймо Кахмо и доверили высаживаться первыми для уничтожения передовых дозоров и секретов неприятеля. И они со своей задачей справились. Причем, без потерь. Сам же он получил пулю в грудь от спрятавшегося японца уже во время прочёсывания полуострова. Шести с половиной миллиметровая и девятиграммовая японская пуля не смогла пробить самодельный нагрудник. Но на несколько дней состояние штабс-капитана можно было описать только словами одного из его подчиненных — «ни вздохнуть, ни пёрнуть»…

Как успокаивал сам себя Аймо Кахмо, хорошо что это был вражеский стрелок с новой винтовкой, а не пополнение со старыми одиннадцатимиллиметровыми винтовками «системы Мурата». Пуля той точно бы пробила его самодельную защиту.

Четверо же раненых, во главе с его старшим унтер-офицером Рейно Лахти, умудрились получить ранения от случайной шрапнели уже во время погрузки на судно, для возвращения в батальон. Слава «Святым Мумми-Троллям», что ранения были не особо тяжёлыми и стрелков удалось быстро доставить в госпиталь. И вот теперь офицер ходил проведывать своих подчиненных почти ежедневно, благо, их роту отвели в город на отдых.

Как только глаза привыкли к яркому солнцу, мужчина направился к небольшой бронзовой скульптуре перед самым выходом с госпитального двора, установленной на метровой высоты куске местного камня. Босоногий мальчик в закатанных штанах и простой рубахе, сидел на теле пулемёта «Максима», закинув ногу на ногу. Левой рукой он прижимал ученический планшет с листом бумаги к колену, а в правой, чуть на отлёте, держал карандаш. Его лицо с мечтательным выражением было поднято к небу.