Великий диктатор

Всем присутствующим сразу захотелось научиться так танцевать, но взрослые танцоры постоянно путались в прыжках, отдавливали друг другу ноги и спотыкались, образую уморительные людские кучи. А зрители прямо помирали от хохота, смотря на это бесплатное представление. Но постепенно, сначала молодёжь, а потом и более старшие жители села, научились двигаться змейкой. И к списку других танцев добавилась ещё и наша «пионерка» (pioneeri).

* * *

Моя песня на конкурсе заняла второе место. Ибо сам конкурс был на военный марш. На что надеялся Ээро Эркко, я так и не понял. Победил марш знаменитого финского композитора Яна Сибелиуса. Просто марш, без слов. А к словам моей песни музыку подобрали самую простую — барабан и флейту. Но даже и без музыки военным очень понравилась песня и командование решило сделать её основной строевой для всей Китайского бригады. Вот только жюри, набранное из деятелей культуры, решило по-своему, выбрав в качестве победителя Сибелиуса и его «Великую Финляндию».

На торжественном параде, устроенном перед началом погрузки войск на суда, звучали разные марши, но именно с моей песней финляндские батальоны проходили перед импровизированной трибуной, устроенной на ступенях церкви Святого Николая. Что и отметили практически все столичные газеты.

Вообще, меня описание парада в газетах очень поразило. То, как я представлял финляндские стрелковые батальоны с рассказов своего кузена Нильса Викстрёма совсем не походило на то, что отправлялось в Китай. И, ладно, пулемёты, к их появлению в местных войсках, я хотя бы сам руку приложил. Но откуда взялась артиллерия? Причём, не лёгкая полевая, а даже тяжёлая шестидюймовая! Но больше всего меня поразили стальные шлемы. И не простые стальные шлемы, а германские кавалерийские пикельхельмы с тканевыми чехлами.

Но уже из следующей статьи в другой газете я узнал, что шлемы были куплены Георгом Стокманном у баварской армии для защиты наших солдат от шрапнели. Тут я даже не знал чему больше удивляться — стальным каскам, их наличии у Баварии, которая входила в состав Германской империи своих войск, или присутствию в княжестве старшего Стокманна? Ведь он с сыном должен быть сейчас в США, на выставке в Буффало. И спросить не у кого. Дед Кауко в Гельсингфорсе, а отец с матерью вообще не в курсе наших общих дел.

Долго предаваться сомнениям мне не позволили родные и впрягли меня в круговорот подготовки моего переезда в город. Если раньше предполагалось, что я, а затем и Микка, будем жить в мансарде дома моего старшего брата Кауко, который служил телеграфистом на железнодорожном вокзале, то после того как его Катарина родила двойню, и они выселили старших своих детей в мансарду, там просто не осталось для нас места.

И как бы я ни критиковал деда, и какими бы ни были наши отношения, а он, к нам, своим внукам, относился всегда с заботой. Внезапно оказалось, что подарок на повышение Нильса Викстрёма и не подарок никакой был, а оговоренная ранее плата за аренду его дома на пять лет. И в том доме предстояло жить мне, Микки и нашей обшей бабушке Тейе, маме наших мам. А кого же ещё можно было отправить в город присматривать за нами без отрыва от хозяйства? Только её. Она и за братцем Кауко присматривала, когда он учился в народной школе. Ведь всё продумал, пень старый, прежде чем уехать в Гельсингфорс. Всё, кроме того, что мы попадём в другую школу.

Дом Викстрёмов располагался ровно посередине между вокзалом и нашим лицеем. Что было довольно неплохо. Новая народная школа, куда мы и должны были бы ходить, если бы нас не зачислили в лицей, располагалась намного дальше, в районе с названием «Береговые казармы» (Kasarminranta). Тот район был рабочей слободкой, где жили пролетарии с различных заводов и фабрик, находившихся на правом берегу реки Оулу. Одним словом, проблемный район. Да ещё и путь к нему проходил через обширное городское кладбище.

Уезжая в Торнио, Викстрёмы оставили нам всю мебель, что упрощало нам переезд. Кроме того, в их одноэтажном доме было и электрическое освещение, и даже телефон. Сам домик был небольшой, с тремя спальнями, гостиной и кухней. Правда, удобства, находились во дворе, а не как у нас на хуторе, в пристройке к дому.

Но, самое главное, что мне понравилось больше всего — это громадный, кирпичный каретный сарай. По площади как бы не в половину жилого дома. Им долго никто не пользовался, но если провести куда электричество, сделать там небольшой ремонт, то получится отлична мастерская, в которой можно творить всё, что твоей душе будет угодно.