Великий Эллипс

Зеленое пламя вырвалось из окон башни и потекло как вода по стенам из сухого тонкого дерева, текстура которого напоминала каменную кладку, не оставляя за собой никаких вздувшихся пузырей на крашеной поверхности. Спустившись на землю, пламя разбежалось, сверкая, по бульварам, перетекая с одной улицы на другую, все ручейки встретились на центральной площади и оттуда вновь разветвились так, что весь макет города, все его артерии и вены засверкали ярким пламенем.

Искусный Огонь ничего не повредил и не разрушил. Тревога Фрема Зелькива сменилась удивлением, при этом Мильцин IX самодовольно улыбался, как будто воображал себя автором этого чуда.

Невенской не был исполнен таким безоблачным оптимизмом. Его физическая связь с Искусным Огнем оставалась устойчивой, и сообщения, поступавшие в его мозг, встревожили его.

— Другие! Здесь! Как я! Другие!

— Объясни, — попросил Невенской.

— Другие! Малышки едят газ. Мы знакомимся, мы танцуем, танцуем, ТАНЦУЕМ!

Маленькие горелки под крошечными бойлерами. Газовые фонарики. Огни. Если этот земной огонь сольется с Искусным Огнем, результат непредсказуем.

— Не танцуй. Не смешивайся с младшими по чину, никогда, не порти чистоту своей крови.

— ТанцуемТанцуемТапцуем.

— Я запрещаю.

Слишком поздно. На глазах у Невенского зеленые потоки пламенея по всем улицам города Зелькива, едва различимо меняли цвет и характер. Краска начала вздуваться.

— Нет, — громко приказал Невенской. — Остановись. Уменьшись, сожмись… — Не чувствуя отклика, он предельно сконцентрировался. — Сожмись. Сейчас. Повинуйся.

— НетНетНетНетНетНет!

— Повинуйся!

— Нет! Я поднимусь высоко! Ты обещал!

— Потом…

— СейчасСейчасСейчасСейчасСейчасСейчасСейчас! — с этими словами огненные ручейки заполнили крошечные бульвары, от чего макет начал переливаться огнями, затем они мгновенно разлились по столу Мильцина, каскадами огненных потоков с четырех сторон обрушились на пол и растеклись по кабинету.

— Вернись! Прими свой первоначальный размер и форму! Сейчас! — Ответа не было, Искусный Огонь не подавал признаков, что он услышал или понял, от ужаса у Невенского все внутри перевернулось. Острая боль, как пуля, пробила его, он стиснул зубы.

— О, это что-то новенькое! — заулыбался Безумный Мильцин. — Невенской, дружище, истинно нет пределов твоей изобретательности! Что за фокус собирается показать нам Искусный Огонь на этот раз, а?

— Не имею представления! — глубоко вдохнув, Невенской поднял в атаку все свои ментальные силы и напряг волю. — Повинуйся.

Ответ пришел как мощный бессловесный выдох. С рокотом Искусный Огонь носился по полу, взмывал вверх по стенам, кружился по потолку. Зеленое пламя простыней нависало над головой. Дверной проем и оба окна были окутаны пламенем. Но комната оставалась неповрежденной и люди не опаленными — как и всегда, Искусный Огонь ничего не трогал — но его дикое возбуждение росло, и его самообладание может исчерпать себя в считанные секунды.

— О, великолепно, — восторженные глаза Мильцина IX блуждали по сотворенному инферно. — Невенской, ты превзошел самого себя!

Невенской почти не слышал его. Все его магические силы напряглись. Он пронизывал своими интеллектуальными импульсами огненную бесконечность и наконец уловил эхо мыслей своего творения.

— Большой! Танцую! Большой!

— Прелесть моя. Услышь меня, — магистр напрягал каждый атом своей воли, — услышь меня.

— Я слышу тебя! Я повсюду, я стал всем, я — Искусный Огонь! Танцую! Большой! Есть! Есть! ЕСТЬ!

— НЕТ.

— ДА! Есть!

— Уменьшись. Вниз. Вниз, не выше подола моего платья, не больше, чем кончик моего пальца, — он достиг почти совершенной концентрации, и хотя Искусный Огонь все еще сопротивлялся, но отвратительный момент неуверенности прошел и воля пламени была сломлена.

Искусный Огонь уступил неожиданно и сдался полностью. Зеленое пламя стекло по стенам как вода, сжалось, завернулось внутрь себя до жгутика размером с большой палец за какую-нибудь пару секунд.

По лицу Невенского струился холодный пот, а желудок скрутило. Он решил, что виной всему стал контакт с газовыми форсунками в миниатюрном городе Фрема Зелькива. Это смешивание отравило Искусный Огонь, притупило искусность и чуть не привело к катастрофе. Это больше не должно повториться. Подняв зеленое пламя с пола, он спрятал Искусный Огонь в нагрудный карман, откуда продолжало поступать ему в мозг разочарованное потрескивание.