Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Принято считать, что, стремясь хоть как-то уравновесить влияние консула-плебея, сенаторская аристократия сумела-таки сделать вторым консулом своего ставленника-аристократа – мужественного, но весьма осторожного военачальника и пожилого уже человека Луция Эмилия Павла из враждебного Фабиям клана Эмилиев-Корнелиев-Сципионов – сторонников энергичного ведения войны. Проаристократически настроенная римская традиция рисует его чуть ли не идеалом благоразумия и благородства – во многом в противовес (!) плебейскому хвастуну и забияке Варрону!

Луций Эмилий действительно сумел показать себя в ходе войн с инсубрами и бойями, которые еще в 220-е гг. до н. э. представляли для Рима весьма серьезную угрозу с севера. Более того, слухи о собиравшихся на севере Италии варварских полчищах посеяли тогда в Риме чуть ли не панику. Луций умело прикрывал своими легионами проход на юг Апеннинского полуострова у Аримина. В неудачно поначалу складывавшейся для римлян битве у Теламона именно его пехота смогла своими методичными «залпами» пилумов переломить ход боя и, в конце концов, принести Риму очень дорого обошедшуюся победу. Летом 219 г. до н. э. все тот же Эмилий Павел снова оказался «на острие копья», командуя армией в Иллирии, и весьма успешно закончил Вторую Иллирийскую войну. Тем самым Рим получил плацдарм на Балканах для дальнейших конфликтов с Македоний, чья былая военная слава уже порядком померкла. В целом Л.Э. Павел был толковым военачальником, но его «звездный час» все же уже был позади. Эмилий Павел – ездивший, кстати, в составе посольства Фабия в Карфаген после взятия Ганнибалом Сагунта – понимал, что ему придется предпринять все, чтобы закончить войну, но в то же время он вовсе не симпатизировал наглому демагогу-популисту Варрону. Тем более, что если верить проримски настроенным античным авторам, то вроде бы мудрый Фабий даже открыто предупреждал его: «Ты еще убедишься, что Теренций Варрон более опасный враг, чем Ганнибал! С коварным пунийцем тебе предстоит сражаться только в строю, а с Варроном – повсюду и по всякому поводу!!» Эмилий Павел якобы успокоил коллегу, пообещав тому сделать все, чтобы не давать боя коварному Одноглазому Пунийцу.

Так или иначе, но на самой верхушке власти в Риме оказались два человека, которых почти ничего не объединяло (недаром один был аристократ, другой — плебей!), зато разделяло все. По крайней мере, так утверждают пропатрициански настроенные римские источники.

Таким образом, получается, что во главе Рима оказались не коллеги, а противники. Последствия такого политического решения будут самые плачевные. Но именно оно давало Ганнибалу шанс выйти из того затруднительного положения, в которое он попал из-за выжидательной стратегии Фабия Кунктатора.

Призыв Варрона к активным боевым действиям привел к увеличению количества и состава римских легионов!

На всех фронтах Рим теперь держал 17 легионов! XX и XXI легионы оставили в Риме для его обороны. XVIII и XIX отправили охранять северные рубежи в долине реки По. VI и VII переправили в Сицилию, IX – в Сардинию, V и VI воевали под началом братьев Сципионов в Испании. И наконец, I, II, XII–XVII поставили задачу покончить с Ганнибалом.

Более того, вместо 4200 пеших и 300 конных воинов каждый из них стал насчитывать 5 тысяч пехотинцев (1520 велитов, 1440 гастатов, 1440 принципов и 600 триариев) и 330 всадников! Так вместо штатных манипул (20 человек в шеренге и 6 рядов в глубину) появились внештатные «сверхманипулы» (20 человек в шеренге, 8 рядов в глубину). Кое-кто из историков полагает, что в силу ряда причин на поле боя по приказу Варрона их еще и повернут на 90 градусов, и они станут иметь 8 человек в ширину и 20 рядов в глубину. Впрочем, историки до сих пор спорят о сверхштатной численности римских легионов и всех особенностях их построений под Каннами.

Воинственные настроения в римском обществе привели к тому, что более сотни сенаторов оставили свои посты, чтобы пополнить офицерский корпус новых легионов. Добровольцы из плебеев шли на войну и вовсе с «шапкозакидательскими» настроениями в надежде на богатые трофеи и бесплатных рабов из солдат пунийской армии. Началась подготовка к решающему сражению в затянувшейся войне на земле Италии. Массовое бегство в предыдущих боях вынудило Рим пойти на неслыханный шаг: сенат ввел новую присягу, по которой все воины клялись не… бежать с поля боя!

Предполагается, что на тот момент у Ганнибала могло быть порядка 50 тыс. воинов: 40 тыс. пехоты (19–20 тыс. галлов, 8–9 тыс. ливийцев, 3–4 тыс. иберийцев и 8 тыс. легких пехотинцев) и ок. 10 тыс. кавалерии (6–7 тыс. галлов с иберийцами и 3–4 тыс. нумидийцев).