Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Понимая, что при равной численности войск одолеть вождя пунов в открытом бою будет им крайне тяжело, римские стратеги решили попытаться задавить его числом. По некоторым данным, вместе с войсками союзников Рим мог выставить на поле боя против Одноглазого Пунийца почти вдвое больше – 87 200 бойцов! (Правда, более половины их приходилась на долю плохо обученных новобранцев, но на это тогда мало кто обращал внимание.) Недаром же перед началом кампании 216 г. до н. э. консул Эмилий Павел успокоил римских солдат, что они будут драться вдвоем против одного! Такого огромного войска в ту пору не имел никто! И это при том, что пара легионов претора Луция Постума ушла воевать в Цизальпинскую Галлию, а еще два (резервных) остались оборонять Рим! В Риме предполагали, что хитроумному Ганнибалу, даже если он пустит в ход все свои коварные уловки, как это случалось при Ломелло, на берегах Треббии и Тразименского озера, не устоять против сокрушительной мощи восьми легионов, если навязать ему традиционно римский бой в правильном строю с мечами и щитами на твердой земле в открытом поле и среди бела дня!

Так думали римляне, но, как вскоре выяснится, у вождя пунов был свой взгляд на предстоящее сражение, тем более, что эту могучую силу доверили людям абсолютно чуждым друг другу.

Глава 9. Вершина полководческого искусства всех времен и народов, или «Всякие Канны имеют своего Варрона!»

В начале лета продукты питания в карфагенской армии, базировавшейся в Гереонии, подошли к концу. Пополнить их было негде: все, что возможно, пунийские солдаты в окрестностях уже опустошили и разграбили. Ганнибал был вынужден передвинуться на юг, где урожай поспевает раньше. Его выбор пал на небольшой южный городок Канны, расположенный на берегах небольшой речки Ауфид (Офанто), в ста километрах юго-восточнее Гереонии на просторной равнине – местности, идеально подходящей для применения больших масс кавалерии. Между прочим, Канны были тем самым городом, который он заприметил, когда играл в прошлом году с Квинтом Фабием (или, наоборот, Фабий – с ним?) «в кошки-мышки». Давно уже лазутчики доносили ему, что именно сюда римляне свозили зерно и прочую сельскохозяйственную продукцию из окрестностей Канн, считавшихся богатейшими в Апулии. Разграбив каннское зернохранилище, служившее нуждам римской армии, и установив контроль над главными зернопроизводящими областями южной Апулии, Ганнибал стал ждать вражеские войска.

Этим ловким маневром Ганнибал не только подорвал снабжение римской армии всем необходимым, но и явно вынуждал ее командиров совершить решительный шаг: дать врагу генеральное сражение!

…Между прочим, с предзнаменованиями для римлян сложилась весьма неоднозначная ситуация, можно даже сказать… во многом тревожная! Поговаривали, что будто бы в Риме и Ариции одновременно шел каменный дождь! Помимо этого в Сабинской области на статуях выступила кровь. Кроме того, в Цере горячий источник наполнился кровью! Более того, несколько человек погибло от молнии в Крытом переулке, ведущем к Марсовому полю! В древности ко всякого рода «знамениям» относились очень серьезно, тем более, что они обычно «всплывали наружу»… уже после того, как случалось нечто катастрофичное. Людская психика во все времена избирательно восприимчива к тем событиям, которые их травмируют как физически, так и морально…

Нам известно несколько трактовок событий, непосредственно предшествовавших каннскому побоищу.

Принято считать, что все они – результат «творчества» пропатрициански настроенных античных авторов, в первую очередь Полибия и Ливия. Так или иначе, но это надо обязательно учитывать, поскольку у них в поражении римлян виноват только и исключительно Варрон с его маниакальной жаждой вступить в генеральное сражение с коварным Одноглазым Пунийцем. Конечно, их позиция небезосновательна, тем более, что с той поры вошло в поговорку «Всякие Канны имеют своего Варрона!»

В общем, так сложилось, что «козлом отпущения» оказался именно Варрон, как зачинщик катастрофы под Каннами. Так бывает…