Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

…Между прочим, историки до сих пор выясняют два любопытных нюанса! Во-первых, на каком берегу Ауфида сражались римляне с пунами? Во-вторых, кто из противников и на какой берег переправил своих солдат? Если сражение состоялось на северном берегу, где, по некоторым данным, был лишь малый лагерь римлян, то переправляться пришлось и тем и другим? Если все же они встретились на южном берегу, где, по другим данным, был… все тот же малый лагерь римлян, то кто и куда форсировал Ауфид? В общем, кто, куда и откуда переправлялся, все еще «остается как бы за кадром». Веские аргументы одних и доходчивые контраргументы других не дают поставить точку над «i» в этом вопросе. Не исключено, что битва все же, скорее, произошла на правом, южном, берегу Ауфида. Дело в том, что в описаниях историков разных эпох, в том числе древних, расположения войск соперников часто говорится, что правый фланг римлян прикрывала река, а левый – то ли холмы, то ли горы. … Впрочем, эти «заметки на полях» оставляют именно за читателем право на свои выводы…

В тот день, едва рассвело, а Варрон уже выстроил всю армию лицом к югу. Оба консула прекрасно отдавали себе отчет, что ставка на генеральное сражение подразумевает необходимость максимально использовать имевшиеся у них преимущества. Теперь они, а не враг, выбрали позицию для битвы, и можно было не опасаться засад и ловушек, на которые столь горазд был коварный Одноглазый Пуниец. Правда, у него оставалось большое превосходство в кавалерии (около 10 тысяч всадников против примерно 7200 римской конницы), бывшей его главной ударной силой. Учитывая этот отнюдь не маловажный фактор, Варрон (не исключено, что и Эмилий Павел тоже принял участие в построении столь невиданной доселе по численности армии) умышленно растянул свой фронт, чтобы максимально затруднить пунам обход и охват флангов римских легионов. Более того, оба фланга упирались в естественные преграды – реку и холмы.