Великий Гэтсби

Мы оказались за столиком, где подобралась совсем уж подгулявшая компания. Каюсь — все это по моей вине: Гэтсби позвали к телефону, а я увидел старых знакомцев по прошлой вечеринке и подсел к ним безо всякой задней мысли. Но то, что забавляло меня в прошлый раз, сегодня действовало на нервы, отравляло вечер.

— Как самочувствие, мисс Бедекер?

Девица Бедекер тщетно пыталась прикорнуть у меня на плече. Услышав вопрос, она села подчеркнуто прямо и открыла глаза.

— Чиво?

Массивная леди, только что назойливо приглашавшая Дейзи сыграть в гольф в местном клубе «как‑нибудь утречком», с темпераментом снулой рыбы бросилась на защиту подружки.

— О, сейчас‑то она в порядке. Она всегда вот так ревет белугой после пятого или шестого коктейля. А сколько раз я ей говорила: «Милая, тебе и капли в рот брать нельзя».

— А я и не беру, — вяло огрызнулась девица Бедекер. Мы услышали вопли и тут же сказали доктору Сивету:

— Док, кому‑то наверняка понадобится сегодня ваша помощь!

— Бедняжка не знает, как ей вас и благодарить, — ехидно заметила другая леди. — Когда вы макали ее головой в бассейн, то нечаянно забрызгали платье.

— Отвратительную взяли моду — чуть что, сразу макать головой в бассейн, — пробормотала мисс Бедекер. — Однажды они чуть не утопили меня в Нью — Джерси.

— Тем более я порекомендовал бы вам — ни единой капли впредь, милая моя, — интеллигентно заметил доктор Сивет.

— А ты это самому себе пропиши! — взревела девица Бедекер. — Тоже мне — доктор называется. Руки ходуном ходят. Да я бы ни за какие деньги не согласилась ложиться к алкоголику под нож.

И так далее, и тому подобное! Последнее, что я отчетливо запомнил: вечереет, а мы стоим рядом с Дейзи и смотрим короткометражный фильм под названием «Продюсер и его Звезда». Они все время просидели под раскидистой белой сливой. Он смотрел на Нее, и их лица почти соприкоснулись, разделенные одной лишь голубой полоской лунного света. Я подумал, что он весь вечер так вот заваливался и заваливался в ее сторону, подбираясь все ближе и ближе, как вдруг его губы впились в ее бархатистую звездную щечку.

— Мне она определенно нравится, — сказала Дейзи. — До чего все‑таки мила…

Что же до остального, то оно действительно оскорбляло чувства Дейзи; мне показалось, что она растеряна — и это было не притворство, а крик души. Вест — Эгг определенно напугал ее, вернее, ее ужаснуло то, в какую обитель порока превратилось некогда скромное рыбацкое селение Лонг — Айленда, развращенное бродвейскими нравами; она была явно ошеломлена мощью первозданных эмоций, бурливших в котле страстей человеческих, едва прикрытом крышкой манер, и тем Вечным Призывом, который бередит бессмертную душу, торопя и понуждая пройти крестным путем из небытия в небытие. Было что‑то тревожное в этом навязчивом опрощении чувств и нравов, которое она не могла, да и не желала принимать.

…Мы втроем сидели на мраморных ступеньках и ждали, когда появится их машина. Было совсем темно, и только десятифутовый прямоугольник света из раскрытых дверей рассекал предрассветный мрак. В гардеробной, за задернутой шторой, появлялись призрачные персонажи театра теней — женские силуэты, наводившие красоту перед невидимыми зеркалами.

— Послушай, а кто он такой — этот твой Гэтсби? — неожиданно спросил Том. — Не иначе, как крутой бутлегер?

— Интересно, кто это мог тебе такое сказать? — хмуро спросил я.

— Да никто. Думаешь — не видно! Вроде ты и сам не знаешь, все эти богатые выскочки — через одного бутлегеры.

— Только не Гэтсби, — коротко отрезал я.

Том замолчал, и слышно было, как хрустит гравий под подошвами его ботинок.

— Тут надо было хорошенько постараться, чтобы устроить такой балаган!

Подул легкий бриз, всколыхнув серую дымку боа Дейзи.

— Этот балаган будет поприличнее того зверинца, который собирается у нас, — сказала Дейзи, не скрывая раздражения.

— Что‑то я не заметил, что ты была в восторге.

— А вот и была!

Том рассмеялся и повернулся ко мне:

— Ага, особенно, когда та рыжая попросила тебя отвести ее под холодный душ. Ник, ты обратил внимание, в каком диком восторге была моя благоверная?

Но Дейзи уже не обращала на него внимания, а под аккомпанемент музыки, доносившейся откуда‑то из дома, еле слышно напевала своим грудным обволакивающим голосом, придавая хорошо знакомым словам совершенно новый смысл — неуловимо исчезающий в ночи. Когда мелодия взлетала вверх, ее низкий голос переплетался с напевными звуками и мягко ломался, как это всегда бывает с контральто, а после каждой каденции в мир словно выплескивалось немного чудотворной теплоты.

— Было много таких, кого и не собирались приглашать, — неожиданно сказала Дейзи. — И ту девушку не приглашали. Лезут, будто им тут медом намазано, ну, а он из вежливости помалкивает.

— Кто же он такой, черт побери? — опять взялся за свое Том. — Не успокоюсь, пока не выясню.

— Можешь не трудиться, я тебе и так расскажу, — сказала Дейзи. — Он занимается аптечным бизнесом — развернул целую сеть аптек.

Припозднившийся лимузин Бьюкененов бесшумно, словно пристыжено, вывернул из‑за поворота.

— Спокойного сна, Ник, — сказала Дейзи.