Великий Гэтсби

Гэтсби взял нас под руки и повел в ресторан. Мистер Вольфсхайм проглотил новую фразу, которую он было начал, и впал в какую-то сомнамбулическую задумчивость.

– Виски с содовой и льдом? – спросил метрдотель.

– Прекрасный здесь ресторанчик, – произнес мистер Вольфсхайм, разглядывая пресвитерианских нимф на потолке. – Однако мне больше нравится заведение напротив!

– Да, со льдом и содовой, – сказал Гэтсби метрдотелю и повернулся к мистеру Вольфсхайму: – Там слишком душно.

– Душно и тесно – это да, – согласился мистер Вольфсхайм. – Но зато сколько воспоминаний…

– А что это за заведение? – поинтересовался я.

– Старый «Метрополь».

– Старый «Метрополь», – печально протянул мистер Вольфсхайм. – Полный лиц, давно ушедших. Полный друзей, что никогда не вернутся. Сколько буду жив, не забуду ночь, когда там застрелили Рози Розенталя. Мы сидели за столом вшестером, и Рози ел и пил от души. Уже где-то под утро к нему подходит официант и с такой странной улыбочкой говорит, что вас там просят на разговорчик. Ладно, иду, отвечает Рози и начинает вставать, так я его сажаю обратно на стул и говорю: «Если им нужен разговорчик, так пусть эти ублюдки идут сюда, а ты, Рози, и не думай никуда идти, так я тебе говорю». Время подходило к четырем утра, и если бы не жалюзи, то было бы уже светло.

– И он пошел? – простодушно спросил я.

– Конечно, пошел! – Нос мистера Вольфсхайма негодующе дернулся в мою сторону. – У самой двери он обернулся и говорит: «Пусть официант не уносит мой кофе». Потом он вышел на тротуар и получил три пули в брюхо. А те умчались прочь.

– Четверо из них угодили на электрический стул, – заметил я, вспомнив этот известный случай.

– Пятеро, если считать Беккера. – Его ноздри раздулись, выказав заинтересованность. – Я так понимаю, что вы ищете деловые… гм… контакты…

Переход одной фразы в другую просто ошарашил меня, но тут вмешался Гэтсби.

– Нет-нет! – воскликнул он. – Это не тот, о ком вы подумали.

– Разве нет? – огорчился мистер Вольфсхайм.

– Это просто мой друг. Я же говорил вам, что это дело мы обсудим в другой раз.

– Прощенья просим, – буркнул мистер Вольфсхайм. – Я вас с кем-то спутал.

Подали сочное рагу, и мистер Вольфсхайм, вмиг позабыв о сентиментальной атмосфере старого «Метрополя», с яростной утонченностью принялся за еду. В то же время он медленно обводил глазами зал и закончил осмотр, бросив взгляд на сидевших у него за спиной. Я подумал, что, не будь нас рядом, он непременно заглянул бы и под стол.

– Послушайте, старина, – произнес Гэтсби, наклонившись ко мне, – я, случаем, не рассердил вас нынче утром в машине?

Снова появилась его обезоруживающая улыбка, но на сей раз я устоял перед ней.

– Не люблю тайн, – ответил я, – и не понимаю, почему бы вам откровенно не сказать мне, чего вы хотите. Зачем действовать через мисс Бейкер?

– О, здесь решительно нечего понимать, – заверил он меня. – Мисс Бейкер, как вы знаете, известная спортсменка, и она никогда не ввяжется во что-то предосудительное.

Он вдруг взглянул на часы, вскочил и стремительно выбежал из зала, оставив меня наедине с мистером Вольфсхаймом.

– Ему надо позвонить по телефону, – заметил тот, проводив Гэтсби взглядом. – Прекрасный парень, верно? Красавец и настоящий джентльмен.

– Да-да.

– Окончил Оксфорд.

– Вот как!

– Он учился в Оксфордском колледже в Англии. Вы знаете Оксфордский колледж?

– Да, слышал о таком.

– Это один из самых известных колледжей в мире.

– А вы давно знаете Гэтсби? – поинтересовался я.

– Несколько лет, – с довольным видом ответил он. – Я имел удовольствие познакомиться с ним сразу после войны. Поговорив с ним какой-то час, я сразу понял, что передо мной прекрасно воспитанный человек. И я сказал себе: вот такого человека можно пригласить к себе домой и познакомить с матерью и сестрой. – Он помолчал. – Я вижу, вы смотрите на мои запонки.

Я не смотрел на них, но теперь взглянул. Они были сделаны из кусочков слоновой кости, своей формой что-то смутно напоминавших.

– Лучшие образцы человеческих коренных зубов, – просветил он меня.

– Надо же! – Я присмотрелся поближе. – Интересная задумка.

– Да уж. – Он поддернул манжеты, спрятав их под рукавами пиджака. – Гэтсби очень щепетилен в отношении женщин. Он никогда не посмотрит на жену друга.

Когда объект этого безграничного доверия вернулся к столику и сел, мистер Вольфсхайм залпом выпил кофе и поднялся.

– Благодарю за угощение, – сказал он. – Должен оставить ваше общество, молодые люди, дабы не злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Не торопитесь, Мейер! – запротестовал Гэтсби, впрочем, без особого энтузиазма.

Мистер Вольфсхайм поднял руку, словно благословляя нас.

– Вы очень любезны, но в моем возрасте свои заботы, – торжественно произнес он. – Посидите, поговорите о спорте, о молодых дамах, о… – Он описал воображаемую тему разговора еще одним взмахом руки. – А мне уже пятьдесят, так что не смею более докучать вам своим присутствием.

Когда он жал нам руки и поворачивался, чтобы уйти, его нос трагически подрагивал. Я стал вспоминать, не обидел ли я его каким-то неосторожным словом.