Великий Гэтсби

— Никто не придет к чаю. Уже слишком поздно. — При этом он смотрел на часы с видом человека, которого призывают дела государственной важности. — Не могу же я, в самом деле, сидеть у вас целый день.

— Побойтесь Бога, мистер Гэтсби, только без двух минут четыре!

Он сел, но при этом посмотрел на меня так жалобно, будто бы я силой удерживаю его в своем доме. Вдруг раздалось ворчание двигателя машины, подъезжающей к дому. Мы оба нервно вздрогнули, поднялись на ноги, потом я в спешке выбежал на крыльцо.

Большая машина с поднятым тентом продиралась через кусты сирени, блестевшие свежевымытой листвой. Машина остановилась, и из-под кокетливо сдвинутой набок шляпки нежно — голубого цвета выглянуло милое личико Дейзи; она взирала на меня с ослепительно радостной улыбкой.

— Так вот где ты прячешься от меня, дорогой! Милое воркование ее голоса органично вплелось в

мягкое журчание небесных струй. Вначале я воспринял нежную модуляцию ее речи — плавный переход из одной тональности в другую, — а только потом общий смысл ее слов. Мокрый локон лежал на ее щеке нежным мазком, как последний, завершающий штрих придворного портретиста. Я помог ей выбраться из авто и увидел бисеринки дождя, сверкавшие на ее запястьях драгоценными браслетами.

— Послушай, — заворковала она, — уж не влюблен ли ты в меня страстно и безнадежно! К чему такая таинственность! — да еще — без Тома!

— Тайна замка Синей Бороды! Скажи шоферу, что он не понадобится тебе в течение часа.

— Ферди, вернитесь за мной через час. — И доверительно сообщила мне, что ее шофера зовут Ферди.

— Слушай, а у него, случаем, нет аллергии на бензин, ну, я имею в виду насморк, ты меня понимаешь!

— Нет, думаю, что у него нет аллергии. А почему ты об этом спрашиваешь? — поинтересовалась Дейзи невинным голоском.

Мы вошли в гостиную. К моему величайшему удивлению, там никого не было.

— Вот это номер! — воскликнул я.

— Какой номер? — спросила Дейзи.

В этот момент раздался тихий и полный скрытого достоинства стук в парадную дверь. Дейзи недоуменно оглянулась, а я пошел открывать. Мистер Гэтсби с бледным как сама смерть лицом и налившимися свинцовой тяжестью руками, засунутыми в накладные карманы пиджака, стоял в глубокой луже у порога и с трагическим выражением смотрел мне прямо в глаза.

С руками — гирями в карманах он проследовал за мной в холл, затем развернулся, как на шарнире, и, исчез в гостиной. Но все это было совсем не смешно. Между тем свинцовые тучи заволокли небо, и опять начался ливень: крупные капли забарабанили по крыше, но стук моего сердца заглушал шум дождя. Я тихо прокрался к парадной двери и прикрыл ее плотнее.

Воцарилась полная тишина, и с полминуты из-за закрытых дверей гостиной не доносилось ни звука. Потом я услышал приглушенные голоса, отголоски смеха и ненатурально высокий и звонкий голосок Дейзи:

— Признаться, я ужасно рада видеть вас после стольких лет.

Потом голоса смолкли, и делать мне стало совсем уж нечего. Пауза затянулась, и это бесцельное времяпрепровождение показалась мне настолько нестерпимым, что я не выдержал и вошел в комнату.

Гэтсби стоял., прислонившись к камину, по — прежнему не вынимая рук из карманов, изо всех сил изображая непринужденность и даже скуку на бледном лице. Распрямив плечи и вздернув вверх подбородок, он почти что упирался головой в циферблат старинных каминных часов, которые давно уже не шли и тихо доживали свой век на полке. Испуганная, взволнованная и, как всегда, грациозная Дейзи робко сидела на краешке стула, а Гэтсби смотрел на нее сверху вниз обезумевшим от волнения взглядом.

— Да, да, мы старые добрые знакомые, надеюсь, впредь ими и останемся, — с мучительным усилием выдавил из плотно сжатых губ Гэтсби. Он растерянно посмотрел на меня и сделал такое движение, словно хотел улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Немую сцену разрядили невесть сколько лет простоявшие на каминной полке часы: Гэтсби все-таки задел их — они накренились и рухнули бы на пол, если бы он не обернулся и не придержал их своими дрожащими руками. Затем Гэтсби аккуратно водрузил реликвию на полку, после чего несколько успокоился и даже сел на диван. Но он сидел неестественно выпрямившись и спрятав подбородок в ладонях.

— Прошу прощения за неловкость, — сказал он, вероятно, имея в виду каминные часы.

Я чувствовал, что весь горю, как в лихорадке. В голове вертелись обрывки сотен приличествующих времени и месту фраз, но я не мог вспомнить ни одной из них, чтобы попытаться хоть как-нибудь разрядить обстановку.

— Это, э — э-э, очень старые часы, и мне было бы очень жаль… — с идиотским апломбом начал я, словно несчастные часы лежали на полу, разбитые вдребезги, — грудой разлетевшихся шестеренок и осей.

— А ведь сколько лет прошло… — начала Дейзи своим обычным голосом.

— В следующем ноябре исполнится ровно пять лет со времени нашей последней встречи, — выпалил Гэтсби, не задумываясь ни на секунду.