Великий Гилельс

Возможно, В.В. Горностаева вначале действительно не знала, как было на самом деле, но очень трудно предположить, чтобы этого не знал уже тогда близкий к Нейгаузу С.Т. Рихтер. Если бы не знал – то так, наверное, и написал бы: произошло непонятное, но радостное событие, Нейгауза выпустили…

Складывается впечатление, что приближенные к Нейгаузу все прекрасно знали и много лет молчали, пока, только в 2002 году, не написал правду В.А. Гевиксман, а за ним произнесли ее и другие: Г.Г. Нейгауза спас Гилельс. Об этом позднее написали также Е.Б. Пастернак, Г.Б. Гордон и И.З. Зетель.

Вот что пишет В.А. Гевиксман: «Нейгауза спас Эмиль Гилельс. Замечательный пианист, ученик Нейгауза, Эмиль Григорьевич Гилельс рассказывал мне, что бывал частенько приглашаем “великим вождем всех народов” на приемы иностранных гостей из стран-союзников. “Bеликий” услаждал игрой Гилельса важных гостей, демонстрируя им свой высокий вкус к классической музыке. После этого он обычно спрашивал пианиста: “Как живете? Если есть какие-либо просьбы, нэ стэсняйтэс! Поможэм!” Гилельс обычно отвечал: “Спасибо! Все хорошо”. Но здесь он решился… “Товарищ Сталин! У меня есть старый учитель. Он наш, советский человек. Но недавно он по глупости обронил дурацкую фразу. Спасите его от тюрьмы…”. “Великий” нахмурился… Он был недоволен. “Хм… у вас есть старый учитэль, обронивший глупую фразу. Хорошо. Я постараюсь помочь вашэму старому учитэлю”…»³⁴.

Сын Б. Пастернака Евгений Борисович, через отца общавшийся с семьей Нейгауза, тоже описал эту ситуацию. Он свидетельствует в журнале «Новое литературное обозрение», в котором опубликовал переписку своих родителей (с собственными комментариями и воспоминаниями): «Через несколько дней после папиного отъезда арестовали Генриха Густавовича Нейгауза. Заступничество Эмиля Гилельса спасло его от гибели»³⁵.

Наконец, еще одно свидетельство – ученика Г.Г. Нейгауза И.З. Зетеля, ныне живущего в Германии и поделившегося с корреспондентом журнала «Новое время» своими воспоминаниями: «Говорят, Сталину нравилась игра Гилельса, и тому удалось добиться помилования Нейгауза»³⁶.

Только после этого Нейгауз был отпущен с Лубянки: тюрьму и лагерь ему заменили ссылкой в отдаленную местность. Гилельс приехал в Свердловск, где была консерватория, в которой работали ученики Нейгауза, и ходил в НКВД и в обком КПСС с ходатайством о том, чтобы Нейгауза не увозили в отдаленную местность, а оставили в Свердловске и разрешили ему работать в консерватории. Вот только на этом, последнем этапе его сопровождали «свердловские музыканты». Это были ученики Генриха Густавовича Б.С. Маранц и С.С. Бендицкий, а также киевский пианист А.М. Луфер, находившийся на Урале в эвакуации и бывший в тот период директором Свердловской консерватории³⁷.

Разрешение было получено благодаря еще одному человеку: первому секретарю Свердловского горкома КПСС Василию Михайловичу Андрианову³⁸. Этот крупный партийный работник отличался редкой любовью к музыке: он в тяжелейшем 1943 г. инициировал открытие в Свердловске музыкальной десятилетки при консерватории; его сын М.В. Андрианов впоследствии стал видным пианистом, учился у С.Е. Фейнберга и Т.Д. Гутмана и в 1988-2003 гг. был ректором Уральской консерватории. В.М. Андрианов понимал значимость Нейгауза для культуры и употребил свое влияние для того, чтобы Генрих Густавович стал профессором консерватории в Свердловске.

Так что лишь объединенными усилиями Гилельса, свердловских и киевского музыкантов и столь нетрадиционно настроенного партийного руководства Свердловска удалось добиться такого удачного разрешения ситуации, которая поначалу реально грозила обернуться трагедией для Г.Г. Нейгауза и, соответственно, всей отечественной фортепианной педагогики последующего периода.

В том, чтобы получить разрешение на возвращение Нейгауза в Москву, тоже участвовал Гилельс: он хлопотал об этом вместе с такими крупнейшими деятелями искусства и науки, как Д.Д. Шостакович, В.И. Качалов, И.М. Москвин, С.В. Михалков, К.Н. Игумнов, А.Н. Толстой, В.Я. Шебалин, М.В. Нечкина³⁹.

Однако впоследствии имя Гилельса вообще исчезло из описания всей этой ситуации! А оно здесь ключевое:не было в СССР человека, способного распорядиться освободить заключенного с Лубянки, кроме Сталина. И не было среди учеников и близких Нейгауза человека, имевшего прямой доступ к Сталину и влияние на него, кроме Гилельса.

Но именно имя Гилельса убрали. Остались одни «свердловские музыканты» вкупе с «обаянием»…