Великий Гилельс

Конечно, понятия интеллигентности в публикациях, бережного отношения к талантливым людям, видимо, отмирают. Безудержное хамство, особенно в периодике, становится нормой – и до Ростроповича в последние годы добрались, поливая нелепыми упреками великого музыканта и гражданина. Но это все-таки периодика, а не академические музыкальные издания, и активно действовавший во времена таких публикаций человек мог защитить себя сам, хотя бы своим прекрасным искусством. Когда же появилось непочтительная публикация А. Гаврилова по отношению к покойному Рихтеру¹¹⁷, сразу несколько крупных музыкантов отреагировали гневно и громко¹¹⁸.

Масштаб Гилельса как явления нашей истории и культуры требует уважительного отношения к его памяти, потому что это уважение ко всем: и к великому человеку, которого уже нет, и к нам самим, ко всем живущим музыкантам, на формирование которых Гилельс оказал влияние своим искусством. Если бы не было Гилельса как явления культуры, каждый из нас был бы сейчас хуже. И необходимо элементарное ограждение столь масштабных фигур от оскорблений. Мы ведь не привыкли к тому, чтобы некие личности позволяли себе мелко «проезжаться» по имени Шостаковича (а наверняка были обиженные его сарказмом), оскорблять память едкого и остроумного Прокофьева (тоже непременно были обиженные им), сводить завистливые счеты с Ойстрахом. Почему же все молчали, когда мелочно обиженная Хентова гигантскими тиражами сводила счеты с великим Гилельсом, почему один Григорий Гордон бросился в неравное сражение с этой несправедливостью?

Гилельса оболгали и практически перестали о нем упоминать. К его 80-летию в 1996 году вышел фильм о нем на канале «Культура», случались редкие упоминания в печати, очень немногие статьи. Но все это подавалось как сведения о некоем раритете, который полагается иногда вспомнить, но который реальной роли в культуре вообще-то уже не играет.

ОПАСНАЯ ТЕМА

В 2000 году до музыкантов донеслась весть о том, что в Волгограде вышел сборник, в котором помещены интересные материалы о Гилельсе. Неясно было, почему в Волгограде, а не в Москве. Старые советские издательства с многотысячными тиражами, конечно, уже ушли в прошлое, но существовали и новые. Так, после ухода из жизни Рихтера сразу появилось несколько книг о нем. Ранее, в советские времена, была прекрасная традиция: после ухода выдающегося музыканта осуществлялся сбор воспоминаний и иных материалов, и выходила книга. Эта традиция прервалась как раз примерно в год смерти Гилельса. Но поклонники Рихтера сумели преодолеть возникшие трудности и отдать ему дань. Другое дело, что уровень вышедших о нем книг не всегда соответствовал их роскошному оформлению.

О Гилельсе не вышло книги воспоминаний – если не считать того, что в 1990 г. появилась замечательная неоконченная книга Баренбойма. Но это не сборник материалов, а монография, задуманная и начатая еще при жизни артиста. Воспоминаний не было. Где же почитатели Гилельса, которым довелось с ним общаться, ученики – хотя он немного занимался педагогической деятельностью, но они все же должны быть, – друзья, просто люди, которые видели его вблизи? Вот ведь в сборнике воспоминаний о Софроницком¹¹⁹, например, есть статья человека, которому довелось один раз в жизни постоять на лестнице в музее Скрябина на его концерте, – и ничего, написал. А о Гилельсе где?

В 1996 году трагически рано ушла из жизни Елена Гилельс. В 1998 г. не стало Фаризет (Ляли Александровны), которая успела провести огромную работу по систематизации архива Гилельса. «Бабушка систематизировала все, что называется, “от нуля до результата”. Просто считала это своим долгом. После его смерти она ходила к нему в кабинет как на работу. Разбирала, печатала, набирала что-то на машинке», – говорит сын Елены Эмильевны Кирилл Гилельс. По его же словам, архив насчитывает порядка одиннадцати тысяч документов¹²⁰.

Однако Ляля Александровна и Елена Эмильевна были не теми людьми, которые способны «популяризовать» или «проталкивать» имя супруга и отца. Гилельсовская скромность имела характер семейной традиции; после же их ухода из жизни создалось впечатление, что позаботиться о памяти Гилельса стало вообще некому.

Но вот, наконец, вышел волгоградский сборник. То, что город издания – Волгоград, а не Москва, видимо, связано с издательскими трудностями, хотя в отношении Гилельса это все-таки странно. Наверное, думалось наивным провинциальным музыкантам, книга будет продаваться через магазины, появится в библиотеках…

Ничего этого не произошло. Ни в одном магазине волгоградского сборника не было. Он отсутствовал также в каталоге Российской государственной библиотеки, чего в принципе быть не должно. Достать его каким-либо образом оказалось невозможно, ознакомиться с его материалами в любом виде – тоже.

В это время книгами о Рихтере были буквально заставлены полки магазинов, его имя не сходило со страниц печати и с экранов телевидения. Никогда не было проблемой купить рихтеровские записи периода его расцвета.