Великий главнокомандующий И. В. Сталин

К.К. Рокоссовский, чей мехкорпус находился глубоко в тылу, в 300 км от границы, действительно получил утром 22 июня 1941 г. такой приказ, но это был приказ только на вскрытие секретного пакета и именно в нем, в этом секретном пакете, а не в телеграмме, содержалась директива о приведении его корпуса в боевую готовность. Рокоссовский пишет о содержании секретного пакета: «Директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель».

Получается, что у России сегодня такой начальник Генштаба, который не понимает элементарных вещей, — как поднимаются войска по боевой тревоге…

Но вернемся к данной выше телеграмме от 22 июня. Где в ней приказ на вскрытие секретных пакетов? Его нет, поскольку соединениям, дислоцированным у границы, и флотам он был отдан ранее— 18 июня, за четыре дня до начала войны. Ив телеграмме от 21 июня приказ от 18 июня лишь подтверждается и дополняется приказом привести в боевую готовность все части округов, включая те, что раньше не были в эту готовность приведены, скажем, части ПВО, но пока без мобилизации дополнительных пожарных, бойцов истребительных отрядов и т. д.

Главный смысл этой телеграммы, повторю, не в поднятии войск по тревоге, а в предупреждении их не поддаваться на провокацию. Ведь немцы поводом к войне с Польшей объявили свою собственную провокацию, якобы захват поляками радиостанции на территории Германии.

События предвоенных месяцев развивались так. В начале мая нарком обороны и Генштаб дали приказ пограничным округам подготовить планы отражения немецкого удара (прикрытия границы). К середине июня эти планы были готовы, и в них, в частности, были предусмотрены контрудары на немецкой территории и бомбежка железнодорожных узлов и мостов в Польше (генерал-губернаторстве) и Восточной Пруссии. Сталин, естественно, опасался, что если не предупредить войска, то после первого же обстрела немцами нашей границы наши бомбардировщики вылетят бомбить Варшаву и Кенигсберг, и эта бомбежка будет немцами предъявлена миру как агрессия и повод к войне. Отсюда и телеграмма о том, чтобы не поддаваться на провокации. Но к приведению войск в боевую готовность она не имеет отношения. Повторяю, такой приказ был дан 18 июня. Это подтверждают и специально собранные воспоминания уцелевших генералов тех дней, и их рапорты об исполнении этого приказа. При Хрущеве и Жукове все это было извращено, мемуары писались соответственно: скажем, нарком ВМФ Кузнецов утверждает, что он тайно от Сталина и Тимошенко привел флот в боевую готовность. Это и само по себе смешно, но главное, есть рапорт командующего Балтфлотом Трибуца, в котором он докладывает о приведении флота в боевую готовность не Кузнецову, а командующим Прибалтийским и Ленинградским военными округами — тем, от кого он получил этот приказ.

Повторяю, единственный, кто не привел войска в боевую готовность, был командующий Западным военным округом генерал армии Павлов. Вопреки приказу от 18 июня этот изменник войска даже с зимних квартир в летние лагеря не вывел — подставил их немцам.

* * *

Но вернемся к мысли генералов об отсутствии «четких» задач. Если войскам было приказано разработать планы отражения немецкого удара, если они эти планы до начала войны разработали и утвердили у наркома обороны, то как же Квашнин и Гареев могут утверждать, что «руководство страны» приграничным округам не «ставило четкие и конкретные задачи»? Вы скажете, что эти генералы просто малограмотны, истории не знают и ничего про эти планы не слыхали, вот и пишут так, как Жуков сказал.

Ничуть не бывало. В «третьем уроке» Квашнин и Гареев, как говорится, «не моргнув глазом», сами себя опровергают: «…в Генштабе и штабах военных округов были разработаны «Планы обороны государственной границы». Уточненная директива по этому вопросу была отдана округам в начале мая. Окружные планы были представлены в Генштаб 10–20 июня 1941 г.».

И что же мы видим из статьи М.А. Гареева? Похвалив себя за высокую культуру, генерал на обвинение в мошенничестве оправдывается: «В нашей статье директива излагается не в полном объеме. Мы привели лишь указание И.В. Сталина, данное им после прочтения ее первого варианта. А Ю.И. Мухин дает окончательный вариант документа, который Г.К. Жуков и Н.Ф. Ватутин отработали на основе указаний И.В. Сталина».