Великий государь

Ещё несколько лет назад, когда Антон пришёл в Москву с обозом келарей из-под Антониево-Сийского монастыря, Лука, по просьбе Катерины и от имени Филарета, пристроил его в Патриарший приказ и многому там его научил, да больше тому, что нужно знать и уметь лазутчику в чужом стане.

Лишь только три россиянина собрались в путь, их привели в царские палаты, и царь Михаил сам сделал им напутствие:

— Порадейте за моего родимого батюшку, храбрые люди. А я вам век благодарен буду.

В середине августа, на третий день после Успения Пресвятой Богородицы, ещё до восхода солнца из Кремля выехал крытый возок, запряжённый молодым бахмутом, и взял путь к Смоленской заставе. В возке, в монашеском одеянии, сидели три сотоварища, которые уезжали в неведомое, во враждебную польскую державу. Там же события в эту пору развивались совсем не в пользу лазутчиков-россиян.

В Варшаве летом тринадцатого года вовсю шли военные приготовления. Король Сигизмунд и его сын Владислав, всё ещё считающий себя царём России, пришли в ярость, как только до них дошла весть о том, что на московский престол избран князь Михаил Романов. Весть эта пришла как раз в ту пору, когда до королевского дворца добрался дьяк Аладьев. Он потребовал, чтобы его представили королю. А уходя добиваться встречи с Сигизмундом, он отдал своему сотоварищу-паломнику, обретённому в пути, письмо, кое нёс из Москвы Филарету. У него будто сердце вещало, что поляки его не только не пустят к королю, но и бросят в заточение. Так и случилось. Близ дворца его схватили, затащили в подвал, обыскали, изъяли послание к Сигизмунду и заключили под стражу. Вскоре же обо всём было доложено Сигизмунду и Владиславу. Прочитав послание москвитян, оба пришли в гнев, сын потребовал от отца:

— Отец, дай мне войско! Я пойду в Москву и покончу с разбоем!

Сигизмунд и дал бы Владиславу войско, но такового под рукой у короля не было.

— Сын мой, ты же знаешь, что у меня нет и двух полков. И денег в казне нет, чтобы нанять войско.

— Но надо же что-то делать! — воскликнул нетерпеливый Владислав.

Он-то знал, что войско в Польше есть, но уже много времени король не платил ни солдатам, ни их командирам денег. И потому лихие гетманы увели войско к восточным и южным рубежам страны и там нападали на соседние государства, грабили чужие народы. Да больше всё россиян.

— Ты должен пойти в сенат и там требовать денег, — твердил сын.

— И сенат не поможет. Налоги и подати давно собраны. Новыми облагать нельзя, они уже и так непомерны. Крестьяне и работные люди живут в нищете.

— Мы заставим Россию пополнить казну!

— Не тешь себя пустыми надеждами. Нам не поставить Россию на колени, — отвечал король. Он знал, что обнищание страны не было случайным. Долгие междоусобные брани, война с Россией, роскошные балы и кутежи во время коротких передышек между войнами — всё это разорило страну. — И войско нам не собрать для похода на Московию, — горестно заключил Сигизмунд.

Владислав упорно продолжал настаивать:

— Но, отец, у тебя же есть личные деньги! Отдай их на благо Польши, а я верну, как только войду в Москву, сяду на престол.

Сигизмунд понимал, что так или иначе, но сыну нужно помочь, поддержать в нём надежду овладеть Москвой и престолом. Он знал, что Россия тоже пребывает в великом разорении и не сможет оказать сопротивления достаточно крепкому войску.

— Хорошо, сын, я попытаюсь убедить сенат пойти на риск и заставлю собрать деньги, нужные для похода на Москву.

Сенаторы, однако, отказали в помощи королю и его сыну.

— Мы не ждём блага от войны с Московией, — заявили они единодушно. — Помним былое.

Сигизмунд пытался убедить сенаторов:

— Но Владислав её царь. И он просит лишь об одном, о том, чтобы вы помогли ему занять законный престол.

Но ни увещевания, ни угрозы не помогли. Сенат не нашёл возможным и необходимым помочь Владиславу. Лишь в утешение королю было сказано:

— Ваше величество, проси гетмана Лисовского пройтись по Московии. У него есть войско, и он сделает то, что нужно.

Король и его сын вняли совету сената. И полетели гонцы к Лисовскому. А он словно ждал, что его попросят погулять со своими уланами по России. И не мешкая повёл летучие конные батальоны в пределы земли русской. Делая по сто пятьдесят вёрст в сутки, он проскользнул мимо Вязьмы и Можайска, обошёл Москву с юга и появился между Тулой, Муромом и Владимиром. Его конницу попытался преследовать князь Дмитрий Пожарский, но безуспешно. Лисовский налетал на малые гарнизоны уездных городов, сокрушал их, грабил добро и ускользал от наседавших на него русских ратников. Наконец он замыслил захватить крепость Серпухов и засесть в ней.

Успехи Лисовского побудили короля Сигизмунда раскошелиться, и он дал сыну денег, чтобы тот нанял небольшое войско. Владислав действовал споро. Спустя две недели у него под рукой было больше трёх тысяч наёмников. Он разделил их на два отряда и сам повёл свой отряд к Калуге, а гетмана Гонсевского послал захватить Можайск.