Великий Грешник

– Кажется, – Дима погрузился в глубокую задумчивость, – И ты думаешь, что эти Питиримы – один и тот же человек? Но такого просто быть не может! Сколько бы ему тогда сейчас было? Мы проехали почти половину, поэтому разворачиваться я не стану. Но, Володя, говорю сразу. Ты, походу, сбрендил. Поехал кукушкой от нашей жизни. И я с радостью сдам тебя в дурку, когда домой вернемся. Уяснил?

Володя ничего не стал отвечать. Лишь усмехнулся и отвернулся к окну, продолжая созерцать пейзажи.

***

Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь. Уникальное и знаковое место. Как и на всем Русском Севере, на Соловках денно и нощно совершается Подвиг. И заключается он в Труде и Молитве. Только здесь схимники, монахи, старцы и просто богомольцы находят истинное умиротворение и одухотворенность, занимаясь каким-либо ремеслом. Обычай этот древний, уходящий корнями в те самые времена, когда преподобный Зосима на острове обитель поставил и две церкви. Примеру его и по сей день богомольцы соловецкие следуют. Не столько молитвой Веру Святую в душе своей культивируют, сколько трудом благим и жизнью спокойной, праведной. Даже в тяжелое советское время уклад монастырский нарушен не был. Понимали служители революции, что трудолюбивые монахи ничего плохого совершать не будут, вот и позволили им жить по-старому. Вот такой он, Соловецкий монастырь. То самое место, в котором Христос всегда рядом с богомольцем.

К полудню второго дня Володя и Дима сошли с парома и сразу же отправились в Вознесенский скит, искать инока-старца Питирима. От монахов-трудников они узнали, что отец Питирим каждый день ходит к ближайшему озеру ловить рыбу. Туда и отправились ребята. Дойдя до озера, Дима и Володя огляделись. Никого. Пройдя немного вдоль берега, они заметили вдалеке фигуру с удочкой и решили, что это именно тот самый Питирим. Ребята подошли поближе. Их взорам предстал старик весьма почтенного возраста, с очень длинной бородой, одетый в подрясник и стеганую ватную жилетку. На голове у него была черная вязаная шапочка, а на поясе – кожаный ремень. Увидев незваных гостей, старец перекрестился и закинул в озеро длинную бамбуковую удочку. Необходимо было как-то начать разговор. Это сделал Владимир.

– Здравствуйте, святой отец. Мы ищем инока Питирима. Трудники сказали, что он здесь рыбу ловит.

– Здравствуйте, здравствуйте, добрые люди, – старик не отрывался от поплавка, – Да, рыбка тут хорошая, да и клюет хорошо. Можно половить.

– Святой отец, нам бы Питирима найти, да поскорее.

– Все спешат, спешат. В суете жизнь свою губят. А вы спуститесь, присядьте на берег, посидите. Может, и дано вам будет, что ищете.

Дима с Володей переглянулись, аккуратно спустились к берегу и присели рядом со старцем. Нависла долгая пауза. Но тут заколыхался поплавок. Старец проворно подсек удочку, но вытянул только пустой крючок.

– Эх, сорвалась – с досадой протянул старец, нанизывая на крючок наживку, – ну, да и Бог с ней. Попробуем еще.

С этими словами старец опять закинул удочку в озеро. Дима с Вовой снова переглянулись. Они ничего не понимали. Деликатное начало разговора ни к чему не привело. Но грубить старику-монаху никто не собирался точно. Нужно было что-то решать. Немую сцену закончил сам старец. Он развернулся к ребятам.

– Так зачем вам, добрые люди, Питирим понадобился-то?

– По делу. – Смятение Вовы постепенно перерастало в досаду.

– Что ж за дела могут быть у щеголя в сюртуке и шаромыжника в рваных портках к одинокому старцу-иноку?

– К самому старцу-иноку только два вопроса. Знает ли он что-нибудь о Кудеяре и пане Глуховском? Это первое. И второе. Что он может об этом поведать щеголю и шаромыжнику?

Услышав Володю, старец изменился в лице. Выражение блаженной задумчивости сменилось скорбью. Затем он вскочил и со всей старческой прытью, на которую только был способен, бросился прочь от озера. Пройдя метров десять, инок припал на колени и начал судорожно креститься и отвешивать земные поклоны. Дима тем временем собирал удочку старца, а Вова потихоньку пошел в его сторону. Подойдя поближе, мужчина оторопел окончательно. Он видел перед собой седобородого старика, из глаз которого лились искренние, чистые, можно сказать, детские слезы. Старик отвешивал поклон за поклоном, не прекращал осенять себя Крестным Знамением, и все время что-то нашептывал. Володя прислушался, но смог разобрать только несколько слов – «…устал я, Милый Боже. Сжалься над грешником великим. Прибери к себе да отправь на Страшный Суд. В Геенну Огненную отправь, Господи, грешника. Смилуйся. Не могу так больше…».

К ним осторожно подошел Дима с удочкой и уловом. Вова сделал ему знак рукой, и оба стали терпеливо ждать, пока старик успокоится. Вскоре инок положил последний поклон, перекрестился и обернулся к ребятам.

– Расскажу. Все расскажу. Не могу так больше.

– Отец Питирим, – уже не было смысла как-то увиливать, поэтому Владимир обратился прямо, – Вы нам расскажете свою историю, а мы вас до скита проводим. И там расскажем кое-что сами. Кстати, как лучше обращаться? Отец Питирим или Кудеяр?