Великий и оболганный Советский Союз

Так что же мы его не храним — ни во всем мире, ни в России?

Что мешает этому?

Этому мешают капитализм и жадный институт частной собственности. Это они и только они создают такое положение вещей, когда кто-то всю жизнь возделывает сад земной, не пользуясь его плодами или довольствуясь огрызками плодов, а кто-то с избытком вкушает плоды сада земного, абсолютно не возделывая его, а только загаживая его своим присутствием и отбросами своей, с позволения сказать, жизнедеятельности.

В представлении капиталиста «сад земной» может иметь лишь один вид — когда все ценное в нем защищено табличкой «Private», да и то…

Все, на что способен сегодня капитализм — так это на вырубку «сада земного» подчистую, даже со «священной» табличкой.

Возьмем пример знаменитых островов Галапагос в Тихом океане. Ныне принадлежащие Эквадору, они стали широко известны благодаря великому английскому ученому, создателю первой теории развития органического мира Чарльзу Роберту Дарвину. Во время путешествия на экспедиционном корабле «Бигль» Дарвин в 1835 году посещал Галапагосы и провел там многие наблюдения, ставшие отправными точками для формирования его теории эволюции.

Галапагосы, их флора и фауна не просто уникальны, но имеют важнейшее значение для понимания жизни на Земле… Это место должно иметь один статус — заповедника, и в нормальном обществе этот статус имело бы. В обществе же «частной инициативы» судьба Галапагосов печальна — их мир уничтожают туристы и хищническое хозяйствование. Экзотический туризм слишком прибылен, и может ли устоять капитал перед соблазном обогащения?

Поработали на уничтожение Галапагос и янки — во время Второй мировой войны они устроили там, без особой необходимости, свою военно-морскую базу.

Иногда поражаешься интеллектуальной изворотливости и, в то же время, душевной глухоте тех, кто пытается отрицать гибельность капитализма для будущего человечества, оправдывая его и отрицая социализм. Скажем, в 1995 году некий Институт национальной модели экономики, как он сам себя аттестовал — «бесприбыльное частное академическое научное учреждение», основанное в 1992 году, переиздал книгу французского экономиста и футуролога Бертрана де Жувенеля «Этика перераспределения», написанную им в 1951 году в США.

Бертран де Жувенель (1903–1987), основатель и первый президент Всемирной федерации исследования будущего, один из активных членов Римского клуба, был по воззрениям либеральным реформистом, то есть человеком, упрямо не желающим видеть мир в его жесткой реальности непрерывной борьбы трудового Добра и паразитического или полу паразитического Зла.

Критикуя Маркса и социализм, Жувенель приводит настолько смехотворную и беспомощную «аргументацию», что на его заблуждениях стоило бы остановиться отдельно — настолько они типичны для современного либерализма. Однако у меня нет здесь возможности посвятить такому анализу много места, и вспомнил я о Жувенеле потому, что даже этому буржуазному либералу, уверенному в возможности конструктивной трансформации капитализма, пришлось признать:

И все же не от всего в социалистическом идеале стоит отказываться. Мы действительно стремимся к чему-то большему, чем просто общество добрых соседей, которые не переставляют тайком межевые знаки, возвращают владельцу отбившуюся овцу и не жаждут завладеть ослом соседа. И в самом деле, не стоит называть утопическим сообщество, основанное не на экономической независимости, а на братском распределении общественного продукта, общество, вдохновляемое искренним убеждением, что все люди — члены одной семьи.

Жувенель обнаружил очень плохое понимание (точнее — вообще непонимание!) экономических тезисов социализма, но важно то, что он верно понял его нравственную чистоту по сравнения с капитализмом.

Жувенель был плохо знаком даже с основами марксизма — с либералами это случается сплошь и рядом, и не знал что как раз экономическая независимость индивидуума, но — каждого индивидуума, является целью марксистов.

Забавно, что чуть ранее сам Жувенель признал:

Социализм… ставит более высокую цель, чем достижение простой справедливости… Он стремится установить новый порядок, основанный на братской любви.