Великий и Ужасный 3 (СИ)

Нет, ну, я был в курсе ситуации по стране в целом и видосы смотрел, и передачи всякие, и книжки читал… Но — бумага!

— Давайте, мы вам рекомендацию эту заламинируем, — предложил Прокофий Кондратьевич. — Будет солиднее. У нас Сан-Себастьянский сервитут, а не какой-нибудь Зажопинск, где ламинаторов в глаза не видели! Пусть знают!

Короче, документ получился представительный, внушающий уважение. Готичненький заголовок " Rekomendatel’noe pis’mo", подпись мэра, полицмейстера и нашего нового участкового пристава с очередной птичьей фамилией — Курицын, и три печати — треугольная, квадратная и круглая — с гербом города: колокольчики там, всадник, зеленые полосочки. И заламинировано всё, как положено. Оценил-таки муниципалитет мои старания на благо родного сервитута! Даже взяток давать не пришлось ради этой филькиной грамоты. Почти. Коньяк и шоколадный торт не в счет.

В принципе, этого документа бы хватило. Но, оказалось, меня любят и ценят не только местные чинуши. От Воронцова прилетел целый конвертоплан, и Петенька Розен принес пергамент с размашистой монограммой светлейшего князя и подписью его наследника, и родовой печатью — геральдическая лилия и девиз клана «SEMPER IMMOTA FIDES». Очень символично для наследственных опричных командиров — «Вечно непоколебимая верность». От Текели и Нидгардтов бумаги были поскромнее, но тоже — солидные, с подписями и печатями. И там тоже было написано, что господин Бабай Сархан, ресторатор и общественный деятель (между прочим!) вообще-то большой молодец.

Короче, я собрал каре из тузов. С такими документами вроде как ничего мне от официальных властей в земщине и от аристократов — в юридиках не грозило. Оставались беспредельщики, но на этот случай у меня был с собой лом и кард.

Когда друзья-соратнички увидели, что я собираюсь в дорогу, то и они решили снабдить меня «сопроводиловками». Евгеньич накатал несколько общих слов для собратьев-сталкеров из окрестностей Аномалии, которые могли попасться на моем пути, Щербатый нарисовал на борту фудтрака, сразу под белой дланью, некую снаговскую загогулину, которая прям сильно напоминала дулю. Ну, и Хуеморген вырвался из объятий жены и сунул мне тонкую металлическую пластинку с поблескивающими таинственным светом рунами.

— Аусвайс! — пояснил он.

Перевода не требовалось. В общем, я реально себя чувствовал д’Артаньяном — только вместо отца меня в дорогу снаряжали какие-то мутные типы. И это было хорошо.

* * *

За рулем фургона я ощущал себя уверенно. Управление — простейшее, как в наших авто с корбкой-автоматом. Хороший обзор. Удобное кресло. Полный привод. Максимальная скорость — сто пятьдесят километров в час, запас хода без подзарядки — четыреста кэмэ, раскладные солнечные панели на крыше на случай нештатных ситуаций, огромный запас полуфабрикатов и напитков, два спальных места сразу за кабиной и отличная аудиосистема. Чистый шик!

Выезжая через КПП, я помахал рукой знакомому охраннику — Алёше. Он проверил мои документы, лениво сунул лицо в кабину и спросил:

— Живых тварей не вывозите?

— Только полуфабрикаты, — откликнулся я.

— Огнестрельное оружие, боевые артефакты, зелья? — скучным тоном продолжил он.

— Дома остались!

— Но так-то ты дурак, — сообщил мне Алёша. — Тебя в первом же земском городе местные братки убьют. Не любят вашего брата люди. Ты если так сильно прокатиться хочешь — лучше с трактов не съезжай.

— Придется, — пожал плечами я.

— Ну, тогда царствие тебе небесное! — и размашисто меня перекрестил, идиота кусок.

— Тьфу на тебя, Алёшенька. Приеду — плюну тебе в кофе, — отмахнулся я.

— Давай, до свидания! — ухмыльнулся Алёшенька и нажал на кнопку, активируя моторы ворот.

Стальная плита отъехала в сторону, и я покинул Маяк. Тут-то и закончилось мое ощущение уверенности за рулем.

Езда по южным городам — удовольствие ниже среднего, если честно. Водители тут ведут себя как настоящие придурки: орут, сигналят, плюют на знаки и разметку и в грош не ставят пешеходов и других водителей. Так что я был рад, что борта моего фудтрака — бронированные, а каркас и вовсе сварен из гномского железа. Да и обычно высунутой в окно урукской рожи хватало для того, чтобы у лихих джигитов, матерящих мой шушпанцер за громоздкость и медлительность, отпала охота продолжать диалог. Как же я завидовал Роксане, которая могла взять — и поднять свой электрокар в воздух!

Но приходилось рычать и ворчать, пока я вел машину по улицам Сан-Себастьяна, и вертеть головой во все стороны, и ориентироваться по зеркалам. Никакого модного автопилота у меня не имелось — кто бы его мне установил, в Хтони-то? Одно радовало: ни прав, ни техосмотра тут в принципе как идеи существовало. Устроил ДТП? Ну, отвечай по закону. Поломка машины создала препятствие для движения? Ну, плати неустойку… Убился? Идиот!

Так что девятнадцатилетний урук за рулем самопального фургона неизвестной модели никого не смущал. Пара постовых полицейских даже помахали мне, а один — оттопырил большой палец, выражая одобрение. Может, я их кофе поил, а может, они видосы в Сети смотрели? Я им тоже помахал, на всякий случай.