Великий и Ужасный 6 (СИ)

Они явно радовались, что у них такие крутые отпрыски. Вон, всех вздрючили, все сломали, сожгли и изгадили! А папашкам с мамашками для этого всего-то потребовалось три батальона охраны с дерьмом смешать, какие мелочи. Теперь орки принюхивались, прислушивались и присматривались — и взгляды их все чаще обращались к горизонту, туда, где поднимался черный дым над далекими постройками.

Городок Бечей, вот что это были за здания. Старое, красивое поселение, где жили в основном кхазады и румелийцы, и совсем немного раскийцев…

Мое восприятие вдруг странным образом обострилось, я весь обратился в слух, и совсем близко, как будто на расстоянии вытянутой руки услышал звуки ударов, треск пламени, грохот ломающегося дерева, испуганные женские крики и торжествующий рев нескольких сотен орочьих глоток. Сейчас, в эту самую секунду озлобленные на весь мир гребаные папуасы равняли с землей и потрошили этот городишко, главная вина которого заключалась только в том, что он располагался рядом с концлагерем… Там было чертовски плохо сейчас, в этом Бечее, так плохо, что у меня аж скулы свело.

И да, ни о какой гордости за молодых орков больше речи не шло. Хреновый из меня орк, так и не привык я и не освоился до конца. Пошло оно всё в жопу!

— Так, ять, — из моей груди вырвалось что-то вроде вздоха. — Всё, дамы и господа. Я устал от уруков. Вы меня капитально задолбали. Это ни разу не Орда, это натуральное говно получается. Пойду подвиги совершать, а вы тут разбирайтесь… Остановить я вас не остановлю, в конце концов ордынцы из вас получаются как из говна — пуля, а вот оскотиниться или наоборот — в совесть нации превратиться, это да, это я запросто… Но, как говорил некто Эскобар — что то херня, что это — херня! Ни скотиной, ни пустобрехом-моралистом мне становится не улыбается. Бывайте.

Махнул рукой — и пошел. И никто меня не останавливал, что характерно. Ни один из гребаных уруков, которые были мне в общем-то многим обязаны. Они уже сделали стойку и вот-вот были готовы сорваться в стремительный рывок к бьющемуся в агонии городку на горизонте.

Я шагал прочь от концлагеря, повинуясь ежиной чуйке. Мне нужно было в Хунедоару, а для уруков я все что мог — всё сделал. Инфантилизм? Детский сад? О, да. Но — если я не могу что-то предотвратить, и не собираюсь это возглавлять — то участвовать точно не намерен. Это снага я мог запугать, людей — убедить, кхазадов — подкупить, гоблинов — терпеть… А тут были уруки. Дикие, кровожадные, мерзкие и жестокие. Ну да, я тоже мерзкий и порой жестокий… И вполне хладнокровно воспринял тот факт, что охрана Бечейского зверинца погибла в страшных муках. Гномы из тамошних — почему-то тоже, но, допустим, на это могли быть причины. Ну, штрейкбрехеры какие-нибудь, например… На это урукской части моей натуры хватило.

Но сам Бечей… Нет. Это слишком. Я постепенно переходил на бег, и роскошные трофейные эргенчевы сапоги вколачивались в землю со страшной силой.

— А! ЧТО! Я! ОДИН! МОГ! СДЕЛАТЬ!? — выкрикивал я в такт шагам, выплескивая раздражение и досаду.

— И ни хрена ты не один, — отдуваясь, выдохнул Сагдей Лучник. Он почему-то решил догнать меня! — Я с тобой. Меня воротит от привычки сородичей убивать мирняк. В этом нет ничего интересного и увлекательного! Черепа от этого получаются совсем неавторитетные, и вообще — убивать тех, кто не может дать отпор, это недостойно мужчины и урука… Наверное. По крайней мере — в моем представлении. Мы должны были вырезать гарнизоны и поджигать замки боляр и носферату, а не ровнять с землей Бечей… Вот это было бы весело!

— О! — сказал я, и на душе чуточку потеплело. — Неужели в урук-хае Монтенегро есть хотя бы один настоящий ордынец?

— Слушай, у меня, в конце концов, жена, дети… — внезапно признался Сагдей. — Мне тошно думать, что и с ними могли бы так, понимаешь?

Конечно, я понимал. Любой адекватный человек и не человек такое понимал. Проблема была в том, что в урук-хае адекватов почти не водилось. Или водились?

Тяжелый, почти конский топот ног стал мне ответом. Обернувшись, я увидел Райлу и других, тех, с которыми попал в Крупань, с которыми сидел в вагонетке, ел кобольдов, убивал драконидов… И, на удивление — Беспалого с Квадратным! И знаете что? Поперек рож у каждого из них красовались замечательные, просто шикарные белые отпечатки ладоней!

— Мы это… С тобой! — чуть отдышавшись, проговорила Райла, и кривые улыбочки остальных стали подтверждением ее слов. — Мы мел искали.

* * *

Вообще, четырнадцать молодых, и три матёрых — Беспалый, Квадратный и Сагдей — это была охренительная победа. Я и надеяться на такое не мог, думал — дальше пойду один. А тут… Парни и девчата, и лучник-ортопед — они были классными ребятами, и раз не польстились на огонь и кровь Бечея, значит — определенно заслуживали доверия. Да и два орка, которые сначала попытались проломить мне башку в штреках, а потом — прониклись уважением, тоже были очень и очень крутыми бойцами, и, как выяснилось — правильными мужчинами.

И потому, у самых отрогов поросших лесом мрачных в рассветной мгле Южных Карпат, я замедлил бег и сказал: